ENG
 Вверх
ЮСТ  /  Пресс-центр  /  Аналитика

Принципы УНИДРУА и Венская Конвенция международной купли-продажи товаров

28.04.2000

Поскольку международная торговля является одним из важнейших факторов экономического развития каждого члена мирового сообщества, ей уделяется значительное внимание со стороны не только государств, но и международных организаций. Так, на универсальном уровне в рамках Организации Объединенных Наций проблемами международного коммерческого оборота занимаются Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Организация ООН по промышленному развитию (ЮНИДО), Комиссия ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) и другие организации. Вопросы координации и правового регулирования международной торговли рассматриваются также в рамках отдельных регионов. Вместе с тем одним из сдерживающих факторов развития международной торговли является до сих пор сохраняющееся противоречие между ее интернациональным характером и национальным правом, которое преимущественно регулирует торговые отношения и имеет в этом плане существенные различия, связанные с особенностями развития конкретного государства. Подобная ситуация порождает комплекс проблем, значительно влияющих на взаимоотношения субъектов международного торгового оборота. Однако, как представляется, проблема правовой дезинтеграции может быть решена в рамках мировой экономической интеграции.

Именно поэтому в течение последних десятилетий наметилась устойчивая тенденция к созданию интегрирующих документов, цель которых - унифицировать право международной торговли на универсальном уровне. В этой связи полезно вспомнить о том, что в современной науке международного частного права выделяется несколько методов унификации права международных коммерческих договоров: законодательный (конвенционный) и незаконодательный (неконвенционный). На практике традиционно наибольшее значение придается законодательному методу унификации. Весьма значительным достижением в этой области в современных условиях является, например, Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (далее - Венская Конвенция; Конвенция). На сегодняшний день Венская Конвенция является, пожалуй, самым заметным образцом законодательной унификации права международной торговли, который имеет много общего, по крайней мере, в смысле предмета регулирования, с Принципами международных коммерческих договоров УНИДРУА, что, естественно, привело к необходимости сравнения этих двух документов.

Прежде всего отметим, что значение Венской Конвенции подтвердилось количеством решений третейских и государственных судов, вынесенных на ее основе.

Однако в течение периода, прошедшего после опубликования Принципов УНИДРУА, они также получили признание во многих государствах и используются судами при принятии решений.

В связи с этим возникает ряд вопросов. В частности: для чего была нужна разработка Принципов, если Конвенция использовалась судами и субъектами договорных отношений столь успешно? Нет ли конкуренции между этими двумя документами?

Для того, чтобы ответить на данные вопросы, проанализируем правовую природу и содержание каждого из рассматриваемых документов.

Венская Конвенция

Принятие в 1980 г. Конвенции стало результатом почти пятидесятилетней работы, начавшейся в 1929 г., когда Международный институт унификации частного права, учрежденный по предложению германского компаративиста Эрнста Рабеля, приступил к выполнению задачи по разработке применительно к договорам международной купли-продажи единообразного правового регулирования.

Причем с самого начала предполагалось, что созданные правила должны быть оформлены в виде обязательного документа. Такой подход вполне объясним. В те годы право ассоциировалось в основном с законами, принятыми на государственном уровне. Отсюда унификация права означала создание правового акта, согласованного на международном уровне и подлежащего внедрению в национальную правовую систему.

Вместе с тем среди правоведов того времени не было единства во взглядах. Некоторые из них считали, что с учетом большого объема практики и обычаев, сложившихся в деловых кругах, вмешательство государственных законодателей создаст риск превращения Конвенции в “мертвую букву”. Другие же, особенно те, кто непосредственно разрабатывал Конвенцию, придерживались иного мнения. Например, Эрнст Рабель полагал, что “проект не будет лишен практического смысла. В первую очередь в современной системе коммерческих договоров существуют и всегда будут существовать пробелы. Но единообразное правовое регулирование будет еще более эффективным, если оно включит вопросы, относящиеся к императивным нормам, или отношения, хотя бы частично выпадающие из-под компетенции сторон”.

Тем не менее выбор в пользу законодательной унификации неизбежно ограничил возможность маневра авторов Конвенции. В силу различий в правовых традициях и в социально-экономических системах государств, участвовавших в создании документа, некоторые вопросы были исключены из сферы его действия, а по другим приняты компромиссные решения, зачастую оставляющие проблему в той или иной степени неурегулированной.

В результате Конвенция содержит ряд двусмысленных положений и пробелов.

Так, из сферы регулирования исключены некоторые категории договоров купли-продажи (среди них такие, как продажа акций и иных ценных бумаг, оборотных документов, водных и воздушных судов) (см. ст. 2); важные аспекты обычных договоров купли-продажи (действительность договора и последствия, которые он может иметь в отношении права собственности на проданный товар (ст. 4), ответственность продавца за причиненные товаром повреждения здоровья или смерть какого-либо лица (ст. 5). Кроме того, можно отметить неурегулированность таких моментов, как заключение договора через агента, вопросов, возникающих в связи с использованием одной или всеми сторонами стандартных условий договоров, с государственным контролем за импортом или экспортом определенных категорий товаров или за валютным регулированием (что, естественно, влияет и на сам договор, и на исполнение договорных обязательств сторонами).

Среди положений, устанавливающих не слишком убедительный компромисс между различными подходами, есть открыто указывающие на то, что окончательный ответ на вопрос должен содержаться в национальном законодательстве (например, ст. 12 и 96 Конвенции относительно формальных требований, предъявляемых к договору; ст. 28 - о возможности получения решения суда об обязании исполнения обязательства в натуре; ст. 55 - о возможности заключения договора без прямого или косвенного указания цены), и те, которые вводят в основное правило такое число исключений, что невольно сомневаешься в целесообразности установления самого правила (например, ст. 16 об отзыве оферты; ст. 39 (1), 43 (1) и 44 об уведомлении в случае несоответствия товара или поставки товара, обремененного правами третьих лиц; ст. 68 о риске в отношении товара, проданного в момент нахождения в пути). Иные положения предусматривают весьма двусмысленное регулирование тех или иных вопросов (например, ссылка на добросовестность в ст. 7 (1), определение существенного нарушения договора в ст. 25, положения о взыскании процентов за просрочку в уплате денежных сумм в ст. 78).

Принципы УНИДРУА

Однако именно содержание и успехи Конвенции явились поводом для подготовки Принципов. Но поскольку здесь использовался иной метод - не унификация национального законодательства путем создания специального закона, а некое “кодифицирование” существующего международного договорного права – в процессе работы над Принципами не требовалось учитывать право каждой конкретной страны, так же как не было необходимости обеспечивать равное влияние всех правовых систем на регулируемые Принципами отношения. Иными словами, при выборе того или иного правила, включаемого в Принципы, авторы исходили не из его общепринятости, а из того, что оно наиболее пригодно для регламентации спорных вопросов. Результаты оказались весьма плодотворными. Многочисленные эксперты дали высокую оценку Принципам, определяя их как “значительный шаг вперед в развитии правовой мысли”, “исключительно важной работой для организации международной торговли”, “исключительно авторитетным и ценным выражением “lex mercatoria”.

Сравнительный анализ содержания Принципов и Венской Конвенции

Следует отметить, что Конвенция оказала значительное влияние на Принципы УНИДРУА. Правила, установленные в Принципах, обычно рассматриваются с учетом положений Конвенции, регулирующих аналогичные вопросы.

Вместе с тем документы имеют некоторые весьма существенные отличия.

Например, Принципы возлагают на стороны договора обязанность действовать добросовестно в течение всего времени существования договора (ст. 1.7), тогда как Конвенция касается вопроса о добросовестности только в контексте ее толкования (ст. 7 (1). Таким образом, положение ст. 1.7 Принципов прогрессивнее, чем положение ст. 7 (1) Конвенции, и в большей степени способствует развитию конструктивного торгового оборота.

В качестве еще одной иллюстрации можно привести положение Принципов (1.8 (2), в соответствии с которым обычай не является обязательным для сторон, если его применение неразумно в конкретном случае. Как указано в комментарии 5 к ст. 1.8 Принципов, причина подобного ограничения заключается в том, что применение того или иного обычая может быть нецелесообразным, например, из-за специфических условий, в которых находятся стороны, или же в силу нетипичной природы самой сделки. Напротив, в ст. 9 (2) Конвенции однозначно указано, что стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились. Кроме того, ст. 4 прямо исключает из сферы регулирования Конвенции вопросы действительности любого обычая. В частности, чтобы предохранить одну сторону от применения обычаев, ей неизвестных, Конвенция устанавливает правило, в соответствии с которым обычай применяется, если стороны “знали или должны были знать” его. Представляется, что подход Принципов к данному вопросу более конструктивен, поскольку предпочтительно сразу исключить использование обычая, неразумного для конкретного случая, чем не применять его при наличии весьма субъективного условия о незнании его стороной.

Следует обратить внимание также на то, что в Принципах введено понятие “получения” уведомления (ст. 1.9 Принципов), включая то, которое должна направить сторона для защиты своих прав в случае неисполнения своих обязательств другой стороной.

Напротив, в соответствии с Конвенцией, задержка или ошибка в передаче уведомления либо его недоставка по назначению не лишают сторону прав ссылаться на это уведомление (ст. 27 Конвенции).

И в этом случае положения Принципов представляются более предпочтительными: с точки зрения распределения рисков важно, какая из сторон может наилучшим образом предотвратить ущерб. Поскольку именно та сторона, которая направляет то или иное извещение, знает об обстоятельстве, послужившем поводом для данного действия, и может принять меры к предотвращению ущерба, было бы весьма логичным возложить риск неблагоприятных последствий, связанных с недоставкой уведомления, именно на эту сторону.

Важным является и положение Принципов о возможности заключения договора без указания цены (ст. 5.7 Принципов), в особенности с учетом противоречивости подхода Конвенции к данному вопросу, где, с одной стороны, в ст. 14 закреплено отсутствие такой возможности, а с другой, в ст. 55 предусмотрены случаи, когда договор является действительным без указания цены. Есть и другие примеры. Статья 6.1.5 Принципов устанавливает, что кредитор может отказаться от досрочного исполнения обязательства лишь тогда, когда он имеет законный интерес поступить таким образом, а ст. 52 Конвенции предусматривает безусловное право кредитора отказаться от досрочного исполнения.

Наконец, ст. 2.11 Принципов об акцепте с оговорками не содержит перечня оговорок, существенно меняющих условия оферты (в отличие от ст. 19 (3) Конвенции), и ст. 3.2 устанавливает общее правило о том, что договор заключается, изменяется или прекращается в силу самого соглашения сторон без каких-либо дополнительных требований (тогда как ст. 29 (1) Конвенции признает действительность простого соглашения сторон только в отношении изменения и прекращения договора). Более широкое правило, содержащееся в ст. 3.2, объяснено в комментариях тем, что в коммерческом обороте наличие “встречного удовлетворения”, “каузы” и иных формальных реквизитов, требуемых национальными системами права, имеет минимальную практическую значимость, поскольку в коммерции обязательства почти всегда принимаются на себя всеми сторонами.

Поскольку Принципы изначально не планировались как обязательный для применения инструмент унификации национального законодательства о международных договорах, они в меньшей мере обусловлены различиями национальных правовых систем. В результате это позволило осуществить регулирование некоторых вопросов, которые либо полностью исключены из-под сферы действия Конвенции, либо регламентированы ею недостаточно полно.

Так, в гл. 2 Принципов содержатся новые положения о способе заключения договора, письменных подтверждениях, договорах с открытыми условиями, конфликте проформ, , о недобросовестных переговорах, оговорки о поглощении и др.

Следует отметить, что в Принципах охвачены вопросы, не нашедшие отражения в Конвенции, еще и потому, что действие Принципов не ограничено договорами купли-продажи: Принципы регулируют также и иные виды сделок.

Отсутствие конкуренции документов

Из сказанного можно сделать вывод, что различия в исследуемых документах весьма значительны. Отсюда закономерен вопрос: не возникнут ли при их применении конфликты, связанные с возможной конкуренцией Принципов и Венской Конвенции?

Прежде всего следует отметить, что поскольку Конвенция относится только к договорам купли-продажи, а сфера регулирования Принципов существенно шире, подобная конкуренция невозможна при регулировании договоров, не являющихся договорами купли-продажи.

Но даже в отношении последних рассматриваемые нами документы нельзя назвать несовместимыми, поскольку они с успехом могут дополнять друг друга.

Во-первых, даже с учетом того, что Конвенция получила широкое признание во всем мире, вероятна ситуация, когда договор заключен между сторонами, не являющимися странами - участницами Конвенции. Нормы Конвенции к такому договору применяться не будут, и возникает возможность для использования Принципов. Если же основания для применения Конвенции существуют, Конвенция, естественно, возобладает над Принципами в силу своего обязательного характера. Но и тогда, когда международный договор купли-продажи регулируется положениями Конвенции, Принципы могут сыграть важную роль.

В соответствии со ст. 7 (1) Конвенции, при ее толковании “надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении...”. Очевидно, критерии и принципы для толкования Конвенции в каждом случае должны определяться судьями и арбитрами, обращающимся к ее положениям. И здесь Принципы могут существенно облегчить их задачу.

Например, критерии ст. 7.3.1 Принципов для определения того, является ли нарушение договора существенным, могут быть использованы для толкования соответствующего термина в ст. 25 Конвенции. Действительно, помимо общего принципа, содержащегося в этой статье (о том, что существенным считается неисполнение, в значительной мере лишающее сторону того, на что она была вправе рассчитывать на основании договора, если учитывать, что другая сторона не могла разумно предвидеть подобного результата), ч. 2 ст. 7.3.1 Принципов устанавливает дополнительные факторы, которые необходимо принимать во внимание:

а) имеет ли принципиальный характер с точки зрения договора строгое соблюдение неисполненного обязательства;

б) является ли неисполнение умышленным или совершено по грубой небрежности;

в) дает ли неисполнение потерпевшей стороне основание считать, что и впредь она не может полагаться на исполнение обязательства другой стороной;

г) понесет ли сторона, не исполнившая обязательство, несоразмерные потери в результате подготовки или осуществления исполнения, если договор будет прекращен.

Далее. Статья 7.1.4 Принципов устанавливает право стороны, не исполнившей обязательство, за свой счет исправить любое неисполнение вне зависимости от получения уведомления о прекращении договора. Данное положение может быть использовано для устранения сомнений по этому вопросу, возникающих при анализе ст. 48 Конвенции.

Хотелось бы обратить внимание на еще одно обстоятельство. В соответствии со ст. 7 (2) Конвенции “вопросы, относящиеся к регулированию настоящей Конвенции, которые в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана...”.

В данной связи Принципы могут значительно облегчить задачу судей и арбитров по определению таких “общих принципов”. Для этого необходимо убедиться в том, что соответствующие положения Принципов являются выражением общих принципов, лежащих в основе Конвенции.

Например, одним из основных принципов, на которых основана Конвенция, является принцип разумности. Обязанность сторон действовать разумно полностью соответствует правилу ст. 6.1.7 Принципов (должник может осуществить оплату в любой форме, используемой в ходе обычной деловой практики в месте платежа, но чеки или иные средства платежа принимаются кредитором при условии, что по ним будет совершен платеж), ст. 6.1.8 (если кредитор дал знать, что в каком-либо финансовом учреждении он имеет счет, платеж может быть осуществлен на такой счет), а также ст. 6.1.9 (если денежное обязательство выражено в иной валюте, чем валюта места платежа, оно может быть исполнено должником в валюте места платежа, кроме случаев неконвертируемости валюты места платежа и случаев, когда стороны договорились об обратном).

Для устранения пробелов в Конвенции, могут быть использованы, кроме того, ч. 1 и 2 ст. 7.4.9 о процентах и ст. 7.4.12. Так, в Конвенции ничего не говорится о том, с какого времени возникает право на проценты, по какой ставке их следует считать, и, наконец, в какой валюте подлежат возмещению причиненные убытки. Поскольку принцип полного возмещения причиненных убытков также можно рассматривать в качестве основного принципа Конвенции, существующие пробелы можно восполнить правилами Принципов, содержащимися в указанных выше статьях и свидетельствующими о намерении обеспечить такие условия, при которых выплаченные проценты наибольшим образом покрывают убытки, понесенные потерпевшей стороной в результате неполучения причитающихся ей сумм.

Наконец, следует отметить ст. 2.15 и 2.16 Принципов, которые возлагают на сторону ответственность за убытки, причиненные другой стороне путем ведения недобросовестных переговоров или недобросовестным их прекращением, а также обязывают сторону хранить конфиденциальность в отношении информации, полученной в ходе переговоров, вне зависимости от того, заключен договор или нет. Правила указанных статей могут применяться для регулирования вопросов преддоговорной ответственности, не охваченных Конвенцией. Действительно, оба положения являются выражением общей обязанности действовать добросовестно, установленной ст. 1.7 Принципов и являющейся, по мнению некоторых специалистов, основным принципом Конвенции.

И еще об одном. С учетом специфики Принципов можно предположить, что указание в договоре о его регулировании Принципами окажет различное воздействие на ход рассмотрения дела в зависимости от того, под юрисдикцию какого суда оно подпадет: государственного или третейского.

Вероятнее всего государственные суды расценят ссылку сторон на Принципы как соглашение о включении Принципов в договор и будут определять применимое право на основании соответствующих коллизионных норм. В результате суды станут применять Принципы только в тех пределах, в каких они не будут искажать положения соответствующего применимого права. Такая ситуация возможна при применении правил о договоренности на стандартных условиях (ст.2.19 Принципов) или правил об обращении за государственным разрешением (ст. 6.1.14). С другой стороны, правила о действительности договора (гл. 3 Принципов) или о вмешательстве суда в случаях “затруднений” (ст. 6.2.3) могут быть применены судом только при условии их непротиворечия соответствующим положениям применимого права.

При наличии договоренности сторон о передаче всех споров на рассмотрение третейского суда ситуация может быть иной. Арбитры не во всех случаях обязаны основывать свое решение на нормах какого-либо национального права. В этой связи они могут применять Принципы не только как условия, включенные сторонами в договор, но и как нормы права, вне зависимости от того, совпадают ли положения Принципов с положениями национального права, подлежащего применению в случае отсутствия ссылки на Принципы.

А.В.Кукин

Источник публикации: Законодательство и экономика, 2000, № 4.


Назад к списку