Вверх
Правовой аспект: Особенности государственно-частного партнерства
7 марта 2014
Эфир можно послушать здесь
Источник публикации – официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»
Я.РОЗОВА – Меня зовут Яна Розова, здравствуйте! Рядом со мной Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ
Ю.ПИЛИПЕНКО – Добрый день! Не теряйте меня, я рядом.
Я.РОЗОВА – И наши гости: Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления Центра развития государственного частного партнерства; Мария Ярмальчук-начальник отдела Департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Добрый день!
ДЛЯ СПРАВКИ: Сотрудничество между государством и частным сектором имеет давнюю историю. Уже римское право предусматривало возможность предоставления частным лицам концессии для снабжения населения чистой водой. При этом форма взаимодействия государства и бизнеса известное, как частно-государственное партнерство зародилось в начале 1990-х годов в Великобритании после принятия закона о частной финансовой инициативе. Он облегчил частным структурам вхождение в сектор общественных услуг. Согласно документам государство заказывает, но не оплачивает бизнесу те или иные капиталоемкие объекты и после окончания работ берет хи в долгосрочную аренду при условии, что подрядчик продолжает обеспечивать их эксплуатацию. То есть, инвестиция возвращаются бизнесу за счет арендных платежей. После окончания срока аренды объект передается государству по символической стоимости, а иногда и бесплатно.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, а скажите, пожалуйста, как с правовым регулированием частно-государственного партнерства обстоит в нашей стране? Есть ли специальный закон, либо законопроект, подзаконные акты?
М.ЯРМАЛЬЧУК - Давайте, наверное, я тогда отвечу. Правовое регулирование у нас на самом деле уже существует. Развивается, я бы сказал активно с 2005 года. У нас был принят закон о концессионных соглашениях. Есть небольшая специфика – вот о чем говорили в Великобритании – в России немного по-другому описывается концессия, и с точки зрения возвратности платежей и с точки зрения объектов, но при этом законодательство развивается. Так чтобы понимать, концессия – это одна из 9 возможных форм. И, наверное, после того, как у нас пошли первые проекты, регионы тоже взяли эту инициативу, в первую очередь конечно, Санкт-Петербург. Форма, когда у нас собственность закреплена за государством, ее стало недостаточно. И у нас начало развиваться региональное законодательство о государственно-частном партнерстве. Сейчас, если память мне не изменяет, 67 у нас региональных законов.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А на федеральном уровне?
М.ЯРМАЛЬЧУК – На федеральном уровне – совершенно в точку вопрос – закона такого нет. Более того, в тех регионах, в которых были региональные законодательства, они начали сталкиваться с проблемами. С прокуратурой проблемы были, были проблемы с региональными антимонопольными органами.
Я.РОЗОВА – Какие претензии?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Ну, претензии – потому что регионы проводили конкурс на реализацию соглашений о ГЧП – приходила прокуратура и говорила, что, вообще, на федеральном уровне этого не установлено. Есть государственные закупки, есть концессия – «ребята, вы занимаетесь просто какой-то отсебятиной».
Ю.ПИЛИПЕНКО – Есть ли перспектива такого закона на федеральном уровне?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, конечно есть. Когда такие проблемы стали массовыми, когда мы стали получать жалобы от инвесторов и от регионов, Министерство экономического развития разработало такой проект федерального закона об основах государственно-частного партнерства. Законопроект сейчас принят Государственной думой в первом чтении. Законопроект не просто идет, я скажу, потому что, в принципе, он представляет собой некий новый пласт законодательства, но мы очень рассчитываем, что в весеннюю сессию в этом году законопроект будет принят. Это, конечно, во многом будет способствовать выстраиванию всей системы государственного частного партнерства.
Я.РОЗОВА – То есть, к единому знаменателю стараются привести.
М.ЯРМАЛЬЧУК – К единому знаменателю. Это, конечно очень снизит риски. И для регионов и для инвесторов это будет неким сигналом, что государство готово полномасштабно, в принципе, ктакого рода долгосрочным взаимоотношениям.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мария, у меня вопрос: Чем отличается система взаимоотношений государственно-частного партнерства от госзакупок, которые достаточно близко стоят к этой проблеме.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Даже не то, что близко – в некоторых странах, например, в Великобритании государственно-частное партнерство входит в госзакупки. Но у нас совершенно различные системы. У нас гозакупки, как построены - мы максимально пытаемся разъединить лоты. То есть, это либо строительство, либо это эксплуатация, либо это проектирование. Чем меньше объем, тем мы больше говорим, что у нас лучше конкуренция, лучше снижение по цене. Государственно-частное партнерство говорит о том, что нет – мы объединяем обязательства и потребности государства в рамках единого конкурса. Мы говорим, что у нас инвестор должен спроектировать, построить, затем эксплуатировать, и затем, может быть, потом предоставлять услуги на объекты. В чем разница? Потому что, когда один и тот же инвестор сам проектирует и строит, он прекрасно понимает, что он не уйдет завтра с объекта; что, если он некачественно построил, то эти дополнительные расходы ложатся к нему, в его финансовую модель, и он сам должен думать, каким образом он будет компенсировать. У него отсутствует возможность прийти к государству и попросить: «Вы знаете, неудачно я опять построил. Давайте мы еще профинансируем». Это с одной стороны, с другой стороны, бизнес, конечно, не всегда – у нас еще пока – не всегда готов ктакого рода отношениям, но все равно рынок уже появляется.
Я.РОЗОВА – Потому что долгосрочные проекты?
М.ЯРМАЛЬЧУК – И долгосрочные проекты, и обязательства на себя нужно брать совершенно другого рода. Нужно заранее просчитать на 15-20 лет весь процесс, всю линейку действий.
Я.РОЗОВА – Но, мне кажется, что здесь как раз надо поговорить о том, что такое частно-государственное в нашей стране?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Если позволите. На сегодняшний день все-таки у нас государственно-частное партнерство развивается достаточно неплохо. Мы знаем, что есть один пока единственный механизм, который зафиксирован в рамках федерального законодательства, это 115-й федеральный закон, а именно концессии. То есть, у нас есть такой 115 федеральный закон о концессионных соглашениях, в рамках которого реализуются уже на сегодняшний день достаточно количество проектов по стране, в регионах с привлечением частных инвестиций, частных компетенций, причем в разных отраслях. Мы недавно сделали как раз совместно с Министерством экономического развития первое исследование за 10 лет, которое показало, что достаточно неплохой инструмент, который позволяет привлекать частные инвестиции и компетенции. Мы посмотрели по отраслям, где больше всего концессионных проектов…
Я.РОЗОВА – Образование.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Прежде всего, да – социальная сфера…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Кстати, очень хотелось бы понять – о каких объектах идет речь? Потому что, если речь идет только о мостах и космодромах – то эта одна история, а, если все-таки речь о больницах, детских садах и школах – немножко другая. Это, может быть, интересней нашим слушателям.
Я.РОЗОВА – Вот образование.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Если мы говорим именно про региональные проекты, то это прежде всего, конечно, проекты в области строительства детских садов, то есть, в области дошкольного образования; это проекты в области медицины, прежде всего…
Я.РОЗОВА – Речь идет о строительстве?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Речь идет о строительстве и об эксплуатации. А также есть у нас сфера достаточно мощная и необходимая, нужная – это коммунальное хозяйство, а именно водоснабжение и водоотведение, и утилизация твердо-бытовых отходов. И в этих сферах тоже есть концессионные проекты, которые реализуются за счет частных инвестиций, но для оказания услуг гражданам.
Я.РОЗОВА – Как работают в данном случае инвесторы?
П.СЕЛЕЗНЕВ – В данном случае привлекаются средства, в том числе, пенсионных фондов, и на сегодняшний момент у негосударственных пенсионных фондов есть мандат финансирования именно такого рода проектов.
Я.РОЗОВА – А промышленность, какое место занимает в этом рейтинге?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Промышленность… Вы знаете, когда мы говорим, в принципе, про ГЧП в нашей стране, мы говорим, прежде всего, про оказание услуг.
Я.РОЗОВА – То есть, для нас только пока эта часть?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Да, это самое главное. То есть, мы говорим о том, что те сферы, за которые традиционно отвечало государство – это водоснабжение, водоотведение, утилизация мусора, образование, спорт, туризм – вот в эти сферы можно привлекать частный бизнес.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А позвольте мне такой провокационный вопрос задать: А не может ли так получиться, что через инструменты ГЧП те услуги, которые государство в силу конституционных обязанностей должно оказывать населению бесплатно, вдруг окажутся платными? И медицина, и образование. Потому что и детский сад и поликлиника, и больница вдруг оказались функционирующими объектами, созданными и эксплуатируемыми в рамках ГЧП.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Знаете, у нас всегда должен быть выбор. У нас должна быть услуга и бесплатная и платная. Мало того, мы должны понимать, что, если мы хотим качественную услугу, она не может быть априори бесплатной. К сожалению, так получилось, что в советское время нас приучили, что эти услуги, которые я перечислил, они традиционно были бесплатные. И мы также понимаем, что эти услуги поэтому такого качества. В Европе и Америке люди привыкли платить за хорошую воду, за тепло, за электроэнергетику и за другие социальные услуги. Да, конечно, мы понимаем, что ГЧП никогда не будет панацеей, мы никогда не будет реализовывать все проекты в этих сферах в рамках ГЧП. Но, если будет таких проектов 15-20 хотя бы в некоторых регионах, уже будет хорошо. Дело в том, что…
Я.РОЗОВА – То есть, мы, таким образом, вроде бы спасаем государство, помогаем государству.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Мы, таким образом, пытаемся улучшить услугу, которую государство предоставляет…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мы создаем альтернативу.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Не то, что мы создаем альтернативу. Правильно, что за услугу платят. За услугу всегда кто-то платит. Вопрос: платит государство или частный бизнес?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Или потребитель услуги, прошу прощения.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, или потребитель услуги. Потому что, если мы говорим про коммунальную сферу, за нее у нас всегда платит потребитель. Вопрос о том, какой тариф. Если мы реконструируем полностью систему водоснабжения, водоотведения, и при этом потребитель понимаем, что у него другого качества вода течет из крана, и он будет платить на тройной тариф, а на 5,10, 15% рост, то я считаю, что это совершенно нормальный, обоснованный рост тарифа. Более того, у нас уже на уровне правительства эти максимально предельный рост тарифов, который позволяет вернуть инвестиции, они утверждены. У нас в этом смысле каких-то беспрецедентных скачков… - были раньше такие инциденты – поэтому это все ограничили. Если мы говорим про медицину, у нас тарифы даже в рамках обязательного медицинского страхования по ряду услуг позволяют инвестору вернуть свои капитальные инвестиции. Это высокотехнологичная помощь, это диспансеры различного вида. Конечно, в регионах эти тарифы разные, поэтому у инвесторов заинтересованность в различных регионах совершенно отличается. При этом население зачастую эту разницу не чувствует – вот в этом и весь плюс. Нужно ГЧП структурировать сделку так, таким образом распределить и обязательства и финансовые потоки, чтобы у нас повысилось качество, при этом это было не болезненно для населения.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мария, я хотел бы узнать у вас, как нам расшифровать поподробнее этих инвесторов. Вот Павел назвал одних из них – это пенсионные фонды, которые вступают в соглашения с государством. А, кто еще? Это банки? С какой позицией финансовой можно претендовать на партнерство с государством?
М.ЯРМАЛЬЧУК – У нас государственно-частное партнерство – здесь всегда три стороны. Со стороны государства это может быть любой уровень: федеральный, муниципальный, региональный…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Это исполнительная власть?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, это исполнительная власть. Что касается частной стороны, у нас здесь первое: это инвестор – непосредственно тот, кто реализует, частный партнер, кто реализует проект, кто будет являться оператором.
Я.РОЗОВА – Ну, например, строительная компания.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это может быть консорциум: со строительной компанией, с оператором и зачастую, с банком. У нас всегда третья сторона – это финансирующая организация. Потому что проекты всегда крупномасштабные, требующие больших инвестиций.
Я.РОЗОВА – Это все на конкурсной основе происходит?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Исключительно на конкурсной основе, потому что зачастую идет софинансирование из бюджета, поэтому мы должны здесь оптимальных операторов отбирать.
Я.РОЗОВА – А можно обойтись, вообще, без софинансирования бюджета?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, у нас, например, аэропорт Пулково прекрасный пример. Не было софинансирования из бюджета. Было привлечено 1,2 миллиарда евро, если мне память не заменяет. Мы получили новый аэропорт, который сейчас введен в эксплуатацию.
Я.РОЗОВА – Прежде, чем уйдем на новости, расшифруйте, пожалуйста, те формы государственно-частного партнерства, которые приняты в нашей стране сейчас?
М.ЯРМАЛЬЧУК – В нашей стране на федеральном уровне это концессионные соглашения, так называемое в мировой практике Build, Operate, Transfer - форма, когда у нас…
Я.РОЗОВА – Если схематично.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это когда у нас инвестор проектирует и строит объект; в момент ввода объекта в эксплуатацию передает его государству и затем его на протяжении срока 10,15, 20 лет продолжает его так же эксплуатировать и предоставлять услугу. Как только срок соглашения заканчивается, инвестор передает в собственность государства обратно. То есть, оно и находится в собственности – передает право владения и пользования государству.
Я.РОЗОВА – То есть, перестанет его эксплуатировать.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да. Но вот, зачем нам нужен федеральный закон в правильной форме – чтобы у нас была возможность возникновения частной собственности. Частная собственность дает возможность привлекать инвестиции. Отдавать объект в залог – это инструмент для банков. Нам нужен приток капитала в инфраструктуру.
Я.РОЗОВА – Получается, что только одна форма работает у нас в стране?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Одна форма работает. Региональные законы описывают и иные формы, но иногда они сталкиваются со сложностями, о которых я говорила раньше. Но правильная и хорошо работающая – конечно, это концессия.
Я.РОЗОВА – Давайте прервемся на новости и потом продолжим.
НОВОСТИ.
Я.РОЗОВА – В студии «Эха» автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ и наши гости: Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления «Центра развития государственного частного партнерства»; Мария Ярмальчук- начальник отдела департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
В общем, представляя вас, уже понятно, о чем мы говорим.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Да, хотелось бы узнать, проекты масштабные, судя по всему, серьезные, требующие большой проработки. А есть у нас в стране интеллектуальный организационный центр, где все эти проблемы рассматривается для всеобщего обсуждения, использования?
П.СЕЛЕЗНЕВ – На сегодняшний момент, действительно, есть Центр развития ГЧП как некоммерческая организация, которая оказывает содействие региональным администрациям по внедрению систем управления ГЧП проектами, грубо говоря, по подготовке ГЧП проектов.
Я.РОЗОВА – То есть, скорее по оформлению документов.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Грубо говоря, это формирование проекта от начала до конца, то есть, от концепции до проведения процедуры. Есть, конечно, Министерство экономического развития, которое регулирует данную сферу. Мы надеемся, что появится на федеральном уровне в ближайшее время организация…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Только не скажите, что еще одно ведомство.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Может, кстати говоря, и ведомство, потому что это отдельный блок в экономике, отдельное направление, достаточно сложное. И, самое главное к ГЧП пока наши заказчики, наши чиновники не привыкли. Это, действительно, новая сфера будет новых компетенций, это некий вызов…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Извините, а недостаточно будет самостоятельного, отдельного подразделения в рамках Министерства экономического развития?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Вот, что сейчас происходит. Во-первых, на сегодняшний день уже есть отдел по государственно-частному партнерству Министерства экономического развития, есть Департамент. В конце концов, во многих региональных администрациях начинают открываться отделы управления по государственно-частному партнерству.
М.ЯРМАЛЬЧУК – В федеральных структурах: в Министерстве здравоохранения департамент создали, создают координационный совет, ну, Минтранс – понятно, в целом у нас родоначальник ГЧП в России, он тоже имеет свое подразделение. Есть сферы, где посложнее, например, Министерство образования. Но постепенно-постепенно складывается некая система. Но, хотя, если посмотреть мировую практику, в принципе, компетенции по ГЧП – их аккумулировали в отдельных ведомствах. Либо это структуры при министерстве экономики, либо при министерстве финансов, либо при казначействе, как в Англии, но в целом, это, конечно, некого рода особая деятельность, которая требует отдельных компетенций.
Я.РОЗОВА – Никак без этого не обойтись. А вот, согласно закону, который принят в первом чтении, что предусмотрено для того, чтобы инвесторы все активней и активней включались в эту игру? Может, какие-то преференции?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Преференции, вообще, в рамках каждого проекта анализируются. Если это региональный проект, то может принять решения о налоговых льготах в рамках своих полномочий. Во-вторых, конечно, предоставляется земля для строительства объекта. Очень важным, на наш взгляд, что мы вводим гарантии для инвестора о неухудшении условий для него. У нас очень динамично меняется законодательство, и зачастую через пять лет – у нас была одна финансовая модель – у нас изменился налоговый кодекс и все прочее, и инвестор сидит и понимает, что все – он не может вернуть инвестиции. Вот мы предусматриваем, что мы можем условия пересмотреть таким образом, что исходные возможности у инвестора были. И, конечно, следующий пакет поправок – это долгосрочные бюджетные обязательства на срок более 3 лет. То есть, чтобы это было закреплено в бюджетном кодексе, как уже сейчас это есть для концессионных отношений. Для инвесторов это крайне важная история, потому что меняются главы администраций, меняются губернаторы – приходит следующий губернатор и он не хочет продолжать этот проект с этим инвестором. Поэтому я бы сказала, два блока… И, конечно, возможность возникновения частной собственности, потому что, как я говорила, это и для банков, понятно, залоговый инструмент; ну, и со своей собственностью как-то бережней и трепетнее отношения у инвесторов.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А скажите, пожалуйста, реализация проектов ГЧП будет способствовать большему появлению частной собственности в наше стране, или все-таки элемент огосударствления результатов этой деятельности? Или это не связанные процессы?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это, с одной стороны, не связанные процессы, потому что не всегда инвестору нужно, чтобы у него была собственность, потому что это другое налогообложение возникает; надо это все на баланс принять, нужно все это уплачивать. И есть примеры, когда инвестор строит объекты – причалы, например – за свой счет, эксплуатирует. Говорит: «Просто возьмите на баланс, я буду эксплуатировать, потому что мне не нужно». Есть примеры в здравоохранении, когда нужна частная собственность. Весь вопрос в том, что мы, в принципе, сокращаем этими проектами долю госучастия, вмешательство в рынок. Там, где у нас рынок может сам качественно работать, давайте дадим ему такую возможность.
Я.РОЗОВА – То есть, в этом и задача.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, но при этом, конечно, нужно правильно выстраивать систему контроля и качества услуг.
Я.РОЗОВА – Хорошо. Кто будет контролировать?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Те же надзорные, контрольные органы. У нас их в достаточном количестве имеется. Ну, конечно, специфику нужно прописывать в соглашении по качеству конкретного проекта.
Я.РОЗОВА – Вот меня и смущает, что такое количество контролирующих органов и ведомств, что инвестору совершенно не захочется….
Ю.ПИЛИПЕНКО – В рамках ГЧП эту проблему не решить.
Я.РОЗОВА – Опять же к этому вопросу хотела вернуться, потому что в одном из интервью с вами, я прочитала, что в Великобритании, если качество предоставляемых услуг снижается даже на 95%, то инвестора штрафуют.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Даже не «на», а до 95% удовлетворенности качеством услуг. То есть, они даже тратят деньги на опрос пациентов больницы и, как только они видят, что у них удовлетворенность падает, сразу же штрафные санкции, поэтому мотивация хорошая.
Я.РОЗОВА – У нас по такой же схеме?
М.ЯРМАЛЬЧУК – У нас, в том числе по такой схеме в ряде проектов это уже есть, но единых правил установления этих показателей – их не может быть. Сейчас Министерство экономического развития задумалось над тем, что некий KPI по проектам нужно разработать рекомендательный, чтобы регионы видели, на что ориентироваться в различных сферах.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, скажите, пожалуйста, мы сейчас рассуждаем о ГЧП, как о достаточно серьезном явлении, институте. И, наверное, радиослушателям было бы полезно узнать, а есть такие примеры, когда можно было сказать: вот, смотрите, ГЧП реализовано, вот его результаты.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Пулково.
Я.РОЗОВА – Пулково. А еще?
Ю.ПИЛИПЕНКО – А еще, кроме Пулково? Я не знаю, может быть, медицина где-то в Москве ил метро?
Я.РОЗОВА – Хочется положительной информации, да.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Ну, конечно, у нас есть проекты. Я уже сказал, что в социальной сфере у нас региональные проекты. Я подряд сейчас их не буду просто называть. У нас есть, действительно, есть региональные больницы, которые были построены в рамках концессий. У нас есть проекты, например, перинатальный центр в Казани – вот мне Мария подсказывает. У нас есть, в конце концов детские сады, которые были в регионах построены.
Я.РОЗОВА – Там та же схема: оператор и банк.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Построили, передали в собственность государству и управляем. Это единственная модель, которая закреплена на федеральном уровне, модель концессионная. Этих проектов, если говорить в количественных показателях, то у нас на сегодняшний день – вот я пытаюсь открыть свою презентацию – да, у нас 70 концессионных проектов на сегодняшний день. Что такое концессионный проект? Это создание, реконструкция и последующее использование и эксплуатация одного или более объектов государственной или муниципальной собственности.
Я.РОЗОВА – Больше всего в Санкт-Петербурге?
П.СЕЛЕЗНЕВ – У нас лидирует по концессионным проектам Санкт-Петербург.
Я.РОЗОВА – Пятерку, может быть, назовете?
П.СЕЛЕЗНЕВ – И Нижний Новгород. В Нижнем Новгороде очень много реализуется проектов в области спорта. Они строят физкультурно-оздоровительные комплексы, привлекая пенсионные деньги в рамках концессии; и заводы по переработке твердо-бытовых отходов.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Москва, я знаю, на 13-м месте остается.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Москва, к сожалению, остается на 13-м месте.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, известно, что с 11 по 13 марта 2014 года в Москве пройдет Российская неделя ГЧП. Что вы ждете от этого мероприятия, какие планы, надежды?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Эта неделя будет проходить три дня: 11-13 марта. Что мы хотим? При поддержке Министерства экономического развития, прежде всего, и других профильных министерств мы хотим собрать, прежде всего, регионы, представителей регионов для того, чтобы обсудить ключевые вопросы и задачи, обсудить уже существующие проекты и те проекты, которые планируются реализовываться в рамках частно-государственного партнерства. И, прежде всего, мы хотим, конечно, обменяться информацией. У нас огромная нехватка и огромный вакуум информационный между центром и регионами, и он сказывается, к сожалению, на качестве подготовки этих ГЧП-проектах, и он сказывается в целом на культуре подготовки и сопровождении ГЧП-проектов. Мы должны этот вакуум уменьшить, мы должны создать такую площадку, на которой и государственная власть и региональная власть и бизнес и общественные организации могут обсудить вопросы и выработать обще понимание государственно-частного партнерства.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Спасибо вам большое, уважаемые гости. Конечно, подводя итоги, можно сказать о ГЧП, но я сегодня не могу это сделать. Пользуясь случаем, что наша передача выходит в канун 8 марта, женского праздника, я хотел бы поздравить с этим праздником всех женщин, которые слушают нас сегодня, и особенно тех, которые находятся с нами в студии, это Яна, Мария и Наташа. С праздником вас! Я вместе с Павлом организовал вам солнечный день. Завтра тоже будет, как нам сказали, солнечный день, температура плюс 7 – все, что смог! Спасибо большое!
Я.РОЗОВА – В студии «Эха» были автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ; Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления «Центра развития государственного частного партнерства»; и Мария Ярмальчук- начальник отдела департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Спасибо, до свидания!
Эфир можно послушать здесь
Источник публикации – официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»
Я.РОЗОВА – Меня зовут Яна Розова, здравствуйте! Рядом со мной Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ
Ю.ПИЛИПЕНКО – Добрый день! Не теряйте меня, я рядом.
Я.РОЗОВА – И наши гости: Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления Центра развития государственного частного партнерства; Мария Ярмальчук-начальник отдела Департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Добрый день!
ДЛЯ СПРАВКИ: Сотрудничество между государством и частным сектором имеет давнюю историю. Уже римское право предусматривало возможность предоставления частным лицам концессии для снабжения населения чистой водой. При этом форма взаимодействия государства и бизнеса известное, как частно-государственное партнерство зародилось в начале 1990-х годов в Великобритании после принятия закона о частной финансовой инициативе. Он облегчил частным структурам вхождение в сектор общественных услуг. Согласно документам государство заказывает, но не оплачивает бизнесу те или иные капиталоемкие объекты и после окончания работ берет хи в долгосрочную аренду при условии, что подрядчик продолжает обеспечивать их эксплуатацию. То есть, инвестиция возвращаются бизнесу за счет арендных платежей. После окончания срока аренды объект передается государству по символической стоимости, а иногда и бесплатно.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, а скажите, пожалуйста, как с правовым регулированием частно-государственного партнерства обстоит в нашей стране? Есть ли специальный закон, либо законопроект, подзаконные акты?
М.ЯРМАЛЬЧУК - Давайте, наверное, я тогда отвечу. Правовое регулирование у нас на самом деле уже существует. Развивается, я бы сказал активно с 2005 года. У нас был принят закон о концессионных соглашениях. Есть небольшая специфика – вот о чем говорили в Великобритании – в России немного по-другому описывается концессия, и с точки зрения возвратности платежей и с точки зрения объектов, но при этом законодательство развивается. Так чтобы понимать, концессия – это одна из 9 возможных форм. И, наверное, после того, как у нас пошли первые проекты, регионы тоже взяли эту инициативу, в первую очередь конечно, Санкт-Петербург. Форма, когда у нас собственность закреплена за государством, ее стало недостаточно. И у нас начало развиваться региональное законодательство о государственно-частном партнерстве. Сейчас, если память мне не изменяет, 67 у нас региональных законов.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А на федеральном уровне?
М.ЯРМАЛЬЧУК – На федеральном уровне – совершенно в точку вопрос – закона такого нет. Более того, в тех регионах, в которых были региональные законодательства, они начали сталкиваться с проблемами. С прокуратурой проблемы были, были проблемы с региональными антимонопольными органами.
Я.РОЗОВА – Какие претензии?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Ну, претензии – потому что регионы проводили конкурс на реализацию соглашений о ГЧП – приходила прокуратура и говорила, что, вообще, на федеральном уровне этого не установлено. Есть государственные закупки, есть концессия – «ребята, вы занимаетесь просто какой-то отсебятиной».
Ю.ПИЛИПЕНКО – Есть ли перспектива такого закона на федеральном уровне?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, конечно есть. Когда такие проблемы стали массовыми, когда мы стали получать жалобы от инвесторов и от регионов, Министерство экономического развития разработало такой проект федерального закона об основах государственно-частного партнерства. Законопроект сейчас принят Государственной думой в первом чтении. Законопроект не просто идет, я скажу, потому что, в принципе, он представляет собой некий новый пласт законодательства, но мы очень рассчитываем, что в весеннюю сессию в этом году законопроект будет принят. Это, конечно, во многом будет способствовать выстраиванию всей системы государственного частного партнерства.
Я.РОЗОВА – То есть, к единому знаменателю стараются привести.
М.ЯРМАЛЬЧУК – К единому знаменателю. Это, конечно очень снизит риски. И для регионов и для инвесторов это будет неким сигналом, что государство готово полномасштабно, в принципе, ктакого рода долгосрочным взаимоотношениям.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мария, у меня вопрос: Чем отличается система взаимоотношений государственно-частного партнерства от госзакупок, которые достаточно близко стоят к этой проблеме.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Даже не то, что близко – в некоторых странах, например, в Великобритании государственно-частное партнерство входит в госзакупки. Но у нас совершенно различные системы. У нас гозакупки, как построены - мы максимально пытаемся разъединить лоты. То есть, это либо строительство, либо это эксплуатация, либо это проектирование. Чем меньше объем, тем мы больше говорим, что у нас лучше конкуренция, лучше снижение по цене. Государственно-частное партнерство говорит о том, что нет – мы объединяем обязательства и потребности государства в рамках единого конкурса. Мы говорим, что у нас инвестор должен спроектировать, построить, затем эксплуатировать, и затем, может быть, потом предоставлять услуги на объекты. В чем разница? Потому что, когда один и тот же инвестор сам проектирует и строит, он прекрасно понимает, что он не уйдет завтра с объекта; что, если он некачественно построил, то эти дополнительные расходы ложатся к нему, в его финансовую модель, и он сам должен думать, каким образом он будет компенсировать. У него отсутствует возможность прийти к государству и попросить: «Вы знаете, неудачно я опять построил. Давайте мы еще профинансируем». Это с одной стороны, с другой стороны, бизнес, конечно, не всегда – у нас еще пока – не всегда готов ктакого рода отношениям, но все равно рынок уже появляется.
Я.РОЗОВА – Потому что долгосрочные проекты?
М.ЯРМАЛЬЧУК – И долгосрочные проекты, и обязательства на себя нужно брать совершенно другого рода. Нужно заранее просчитать на 15-20 лет весь процесс, всю линейку действий.
Я.РОЗОВА – Но, мне кажется, что здесь как раз надо поговорить о том, что такое частно-государственное в нашей стране?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Если позволите. На сегодняшний день все-таки у нас государственно-частное партнерство развивается достаточно неплохо. Мы знаем, что есть один пока единственный механизм, который зафиксирован в рамках федерального законодательства, это 115-й федеральный закон, а именно концессии. То есть, у нас есть такой 115 федеральный закон о концессионных соглашениях, в рамках которого реализуются уже на сегодняшний день достаточно количество проектов по стране, в регионах с привлечением частных инвестиций, частных компетенций, причем в разных отраслях. Мы недавно сделали как раз совместно с Министерством экономического развития первое исследование за 10 лет, которое показало, что достаточно неплохой инструмент, который позволяет привлекать частные инвестиции и компетенции. Мы посмотрели по отраслям, где больше всего концессионных проектов…
Я.РОЗОВА – Образование.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Прежде всего, да – социальная сфера…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Кстати, очень хотелось бы понять – о каких объектах идет речь? Потому что, если речь идет только о мостах и космодромах – то эта одна история, а, если все-таки речь о больницах, детских садах и школах – немножко другая. Это, может быть, интересней нашим слушателям.
Я.РОЗОВА – Вот образование.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Если мы говорим именно про региональные проекты, то это прежде всего, конечно, проекты в области строительства детских садов, то есть, в области дошкольного образования; это проекты в области медицины, прежде всего…
Я.РОЗОВА – Речь идет о строительстве?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Речь идет о строительстве и об эксплуатации. А также есть у нас сфера достаточно мощная и необходимая, нужная – это коммунальное хозяйство, а именно водоснабжение и водоотведение, и утилизация твердо-бытовых отходов. И в этих сферах тоже есть концессионные проекты, которые реализуются за счет частных инвестиций, но для оказания услуг гражданам.
Я.РОЗОВА – Как работают в данном случае инвесторы?
П.СЕЛЕЗНЕВ – В данном случае привлекаются средства, в том числе, пенсионных фондов, и на сегодняшний момент у негосударственных пенсионных фондов есть мандат финансирования именно такого рода проектов.
Я.РОЗОВА – А промышленность, какое место занимает в этом рейтинге?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Промышленность… Вы знаете, когда мы говорим, в принципе, про ГЧП в нашей стране, мы говорим, прежде всего, про оказание услуг.
Я.РОЗОВА – То есть, для нас только пока эта часть?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Да, это самое главное. То есть, мы говорим о том, что те сферы, за которые традиционно отвечало государство – это водоснабжение, водоотведение, утилизация мусора, образование, спорт, туризм – вот в эти сферы можно привлекать частный бизнес.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А позвольте мне такой провокационный вопрос задать: А не может ли так получиться, что через инструменты ГЧП те услуги, которые государство в силу конституционных обязанностей должно оказывать населению бесплатно, вдруг окажутся платными? И медицина, и образование. Потому что и детский сад и поликлиника, и больница вдруг оказались функционирующими объектами, созданными и эксплуатируемыми в рамках ГЧП.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Знаете, у нас всегда должен быть выбор. У нас должна быть услуга и бесплатная и платная. Мало того, мы должны понимать, что, если мы хотим качественную услугу, она не может быть априори бесплатной. К сожалению, так получилось, что в советское время нас приучили, что эти услуги, которые я перечислил, они традиционно были бесплатные. И мы также понимаем, что эти услуги поэтому такого качества. В Европе и Америке люди привыкли платить за хорошую воду, за тепло, за электроэнергетику и за другие социальные услуги. Да, конечно, мы понимаем, что ГЧП никогда не будет панацеей, мы никогда не будет реализовывать все проекты в этих сферах в рамках ГЧП. Но, если будет таких проектов 15-20 хотя бы в некоторых регионах, уже будет хорошо. Дело в том, что…
Я.РОЗОВА – То есть, мы, таким образом, вроде бы спасаем государство, помогаем государству.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Мы, таким образом, пытаемся улучшить услугу, которую государство предоставляет…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мы создаем альтернативу.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Не то, что мы создаем альтернативу. Правильно, что за услугу платят. За услугу всегда кто-то платит. Вопрос: платит государство или частный бизнес?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Или потребитель услуги, прошу прощения.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, или потребитель услуги. Потому что, если мы говорим про коммунальную сферу, за нее у нас всегда платит потребитель. Вопрос о том, какой тариф. Если мы реконструируем полностью систему водоснабжения, водоотведения, и при этом потребитель понимаем, что у него другого качества вода течет из крана, и он будет платить на тройной тариф, а на 5,10, 15% рост, то я считаю, что это совершенно нормальный, обоснованный рост тарифа. Более того, у нас уже на уровне правительства эти максимально предельный рост тарифов, который позволяет вернуть инвестиции, они утверждены. У нас в этом смысле каких-то беспрецедентных скачков… - были раньше такие инциденты – поэтому это все ограничили. Если мы говорим про медицину, у нас тарифы даже в рамках обязательного медицинского страхования по ряду услуг позволяют инвестору вернуть свои капитальные инвестиции. Это высокотехнологичная помощь, это диспансеры различного вида. Конечно, в регионах эти тарифы разные, поэтому у инвесторов заинтересованность в различных регионах совершенно отличается. При этом население зачастую эту разницу не чувствует – вот в этом и весь плюс. Нужно ГЧП структурировать сделку так, таким образом распределить и обязательства и финансовые потоки, чтобы у нас повысилось качество, при этом это было не болезненно для населения.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Мария, я хотел бы узнать у вас, как нам расшифровать поподробнее этих инвесторов. Вот Павел назвал одних из них – это пенсионные фонды, которые вступают в соглашения с государством. А, кто еще? Это банки? С какой позицией финансовой можно претендовать на партнерство с государством?
М.ЯРМАЛЬЧУК – У нас государственно-частное партнерство – здесь всегда три стороны. Со стороны государства это может быть любой уровень: федеральный, муниципальный, региональный…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Это исполнительная власть?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, это исполнительная власть. Что касается частной стороны, у нас здесь первое: это инвестор – непосредственно тот, кто реализует, частный партнер, кто реализует проект, кто будет являться оператором.
Я.РОЗОВА – Ну, например, строительная компания.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это может быть консорциум: со строительной компанией, с оператором и зачастую, с банком. У нас всегда третья сторона – это финансирующая организация. Потому что проекты всегда крупномасштабные, требующие больших инвестиций.
Я.РОЗОВА – Это все на конкурсной основе происходит?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Исключительно на конкурсной основе, потому что зачастую идет софинансирование из бюджета, поэтому мы должны здесь оптимальных операторов отбирать.
Я.РОЗОВА – А можно обойтись, вообще, без софинансирования бюджета?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, у нас, например, аэропорт Пулково прекрасный пример. Не было софинансирования из бюджета. Было привлечено 1,2 миллиарда евро, если мне память не заменяет. Мы получили новый аэропорт, который сейчас введен в эксплуатацию.
Я.РОЗОВА – Прежде, чем уйдем на новости, расшифруйте, пожалуйста, те формы государственно-частного партнерства, которые приняты в нашей стране сейчас?
М.ЯРМАЛЬЧУК – В нашей стране на федеральном уровне это концессионные соглашения, так называемое в мировой практике Build, Operate, Transfer - форма, когда у нас…
Я.РОЗОВА – Если схематично.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это когда у нас инвестор проектирует и строит объект; в момент ввода объекта в эксплуатацию передает его государству и затем его на протяжении срока 10,15, 20 лет продолжает его так же эксплуатировать и предоставлять услугу. Как только срок соглашения заканчивается, инвестор передает в собственность государства обратно. То есть, оно и находится в собственности – передает право владения и пользования государству.
Я.РОЗОВА – То есть, перестанет его эксплуатировать.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да. Но вот, зачем нам нужен федеральный закон в правильной форме – чтобы у нас была возможность возникновения частной собственности. Частная собственность дает возможность привлекать инвестиции. Отдавать объект в залог – это инструмент для банков. Нам нужен приток капитала в инфраструктуру.
Я.РОЗОВА – Получается, что только одна форма работает у нас в стране?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Одна форма работает. Региональные законы описывают и иные формы, но иногда они сталкиваются со сложностями, о которых я говорила раньше. Но правильная и хорошо работающая – конечно, это концессия.
Я.РОЗОВА – Давайте прервемся на новости и потом продолжим.
НОВОСТИ.
Я.РОЗОВА – В студии «Эха» автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ и наши гости: Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления «Центра развития государственного частного партнерства»; Мария Ярмальчук- начальник отдела департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
В общем, представляя вас, уже понятно, о чем мы говорим.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Да, хотелось бы узнать, проекты масштабные, судя по всему, серьезные, требующие большой проработки. А есть у нас в стране интеллектуальный организационный центр, где все эти проблемы рассматривается для всеобщего обсуждения, использования?
П.СЕЛЕЗНЕВ – На сегодняшний момент, действительно, есть Центр развития ГЧП как некоммерческая организация, которая оказывает содействие региональным администрациям по внедрению систем управления ГЧП проектами, грубо говоря, по подготовке ГЧП проектов.
Я.РОЗОВА – То есть, скорее по оформлению документов.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Грубо говоря, это формирование проекта от начала до конца, то есть, от концепции до проведения процедуры. Есть, конечно, Министерство экономического развития, которое регулирует данную сферу. Мы надеемся, что появится на федеральном уровне в ближайшее время организация…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Только не скажите, что еще одно ведомство.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Может, кстати говоря, и ведомство, потому что это отдельный блок в экономике, отдельное направление, достаточно сложное. И, самое главное к ГЧП пока наши заказчики, наши чиновники не привыкли. Это, действительно, новая сфера будет новых компетенций, это некий вызов…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Извините, а недостаточно будет самостоятельного, отдельного подразделения в рамках Министерства экономического развития?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Вот, что сейчас происходит. Во-первых, на сегодняшний день уже есть отдел по государственно-частному партнерству Министерства экономического развития, есть Департамент. В конце концов, во многих региональных администрациях начинают открываться отделы управления по государственно-частному партнерству.
М.ЯРМАЛЬЧУК – В федеральных структурах: в Министерстве здравоохранения департамент создали, создают координационный совет, ну, Минтранс – понятно, в целом у нас родоначальник ГЧП в России, он тоже имеет свое подразделение. Есть сферы, где посложнее, например, Министерство образования. Но постепенно-постепенно складывается некая система. Но, хотя, если посмотреть мировую практику, в принципе, компетенции по ГЧП – их аккумулировали в отдельных ведомствах. Либо это структуры при министерстве экономики, либо при министерстве финансов, либо при казначействе, как в Англии, но в целом, это, конечно, некого рода особая деятельность, которая требует отдельных компетенций.
Я.РОЗОВА – Никак без этого не обойтись. А вот, согласно закону, который принят в первом чтении, что предусмотрено для того, чтобы инвесторы все активней и активней включались в эту игру? Может, какие-то преференции?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Преференции, вообще, в рамках каждого проекта анализируются. Если это региональный проект, то может принять решения о налоговых льготах в рамках своих полномочий. Во-вторых, конечно, предоставляется земля для строительства объекта. Очень важным, на наш взгляд, что мы вводим гарантии для инвестора о неухудшении условий для него. У нас очень динамично меняется законодательство, и зачастую через пять лет – у нас была одна финансовая модель – у нас изменился налоговый кодекс и все прочее, и инвестор сидит и понимает, что все – он не может вернуть инвестиции. Вот мы предусматриваем, что мы можем условия пересмотреть таким образом, что исходные возможности у инвестора были. И, конечно, следующий пакет поправок – это долгосрочные бюджетные обязательства на срок более 3 лет. То есть, чтобы это было закреплено в бюджетном кодексе, как уже сейчас это есть для концессионных отношений. Для инвесторов это крайне важная история, потому что меняются главы администраций, меняются губернаторы – приходит следующий губернатор и он не хочет продолжать этот проект с этим инвестором. Поэтому я бы сказала, два блока… И, конечно, возможность возникновения частной собственности, потому что, как я говорила, это и для банков, понятно, залоговый инструмент; ну, и со своей собственностью как-то бережней и трепетнее отношения у инвесторов.
Ю.ПИЛИПЕНКО – А скажите, пожалуйста, реализация проектов ГЧП будет способствовать большему появлению частной собственности в наше стране, или все-таки элемент огосударствления результатов этой деятельности? Или это не связанные процессы?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Это, с одной стороны, не связанные процессы, потому что не всегда инвестору нужно, чтобы у него была собственность, потому что это другое налогообложение возникает; надо это все на баланс принять, нужно все это уплачивать. И есть примеры, когда инвестор строит объекты – причалы, например – за свой счет, эксплуатирует. Говорит: «Просто возьмите на баланс, я буду эксплуатировать, потому что мне не нужно». Есть примеры в здравоохранении, когда нужна частная собственность. Весь вопрос в том, что мы, в принципе, сокращаем этими проектами долю госучастия, вмешательство в рынок. Там, где у нас рынок может сам качественно работать, давайте дадим ему такую возможность.
Я.РОЗОВА – То есть, в этом и задача.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Да, но при этом, конечно, нужно правильно выстраивать систему контроля и качества услуг.
Я.РОЗОВА – Хорошо. Кто будет контролировать?
М.ЯРМАЛЬЧУК – Те же надзорные, контрольные органы. У нас их в достаточном количестве имеется. Ну, конечно, специфику нужно прописывать в соглашении по качеству конкретного проекта.
Я.РОЗОВА – Вот меня и смущает, что такое количество контролирующих органов и ведомств, что инвестору совершенно не захочется….
Ю.ПИЛИПЕНКО – В рамках ГЧП эту проблему не решить.
Я.РОЗОВА – Опять же к этому вопросу хотела вернуться, потому что в одном из интервью с вами, я прочитала, что в Великобритании, если качество предоставляемых услуг снижается даже на 95%, то инвестора штрафуют.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Даже не «на», а до 95% удовлетворенности качеством услуг. То есть, они даже тратят деньги на опрос пациентов больницы и, как только они видят, что у них удовлетворенность падает, сразу же штрафные санкции, поэтому мотивация хорошая.
Я.РОЗОВА – У нас по такой же схеме?
М.ЯРМАЛЬЧУК – У нас, в том числе по такой схеме в ряде проектов это уже есть, но единых правил установления этих показателей – их не может быть. Сейчас Министерство экономического развития задумалось над тем, что некий KPI по проектам нужно разработать рекомендательный, чтобы регионы видели, на что ориентироваться в различных сферах.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, скажите, пожалуйста, мы сейчас рассуждаем о ГЧП, как о достаточно серьезном явлении, институте. И, наверное, радиослушателям было бы полезно узнать, а есть такие примеры, когда можно было сказать: вот, смотрите, ГЧП реализовано, вот его результаты.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Пулково.
Я.РОЗОВА – Пулково. А еще?
Ю.ПИЛИПЕНКО – А еще, кроме Пулково? Я не знаю, может быть, медицина где-то в Москве ил метро?
Я.РОЗОВА – Хочется положительной информации, да.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Ну, конечно, у нас есть проекты. Я уже сказал, что в социальной сфере у нас региональные проекты. Я подряд сейчас их не буду просто называть. У нас есть, действительно, есть региональные больницы, которые были построены в рамках концессий. У нас есть проекты, например, перинатальный центр в Казани – вот мне Мария подсказывает. У нас есть, в конце концов детские сады, которые были в регионах построены.
Я.РОЗОВА – Там та же схема: оператор и банк.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Построили, передали в собственность государству и управляем. Это единственная модель, которая закреплена на федеральном уровне, модель концессионная. Этих проектов, если говорить в количественных показателях, то у нас на сегодняшний день – вот я пытаюсь открыть свою презентацию – да, у нас 70 концессионных проектов на сегодняшний день. Что такое концессионный проект? Это создание, реконструкция и последующее использование и эксплуатация одного или более объектов государственной или муниципальной собственности.
Я.РОЗОВА – Больше всего в Санкт-Петербурге?
П.СЕЛЕЗНЕВ – У нас лидирует по концессионным проектам Санкт-Петербург.
Я.РОЗОВА – Пятерку, может быть, назовете?
П.СЕЛЕЗНЕВ – И Нижний Новгород. В Нижнем Новгороде очень много реализуется проектов в области спорта. Они строят физкультурно-оздоровительные комплексы, привлекая пенсионные деньги в рамках концессии; и заводы по переработке твердо-бытовых отходов.
М.ЯРМАЛЬЧУК – Москва, я знаю, на 13-м месте остается.
П.СЕЛЕЗНЕВ – Москва, к сожалению, остается на 13-м месте.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемые гости, известно, что с 11 по 13 марта 2014 года в Москве пройдет Российская неделя ГЧП. Что вы ждете от этого мероприятия, какие планы, надежды?
П.СЕЛЕЗНЕВ – Эта неделя будет проходить три дня: 11-13 марта. Что мы хотим? При поддержке Министерства экономического развития, прежде всего, и других профильных министерств мы хотим собрать, прежде всего, регионы, представителей регионов для того, чтобы обсудить ключевые вопросы и задачи, обсудить уже существующие проекты и те проекты, которые планируются реализовываться в рамках частно-государственного партнерства. И, прежде всего, мы хотим, конечно, обменяться информацией. У нас огромная нехватка и огромный вакуум информационный между центром и регионами, и он сказывается, к сожалению, на качестве подготовки этих ГЧП-проектах, и он сказывается в целом на культуре подготовки и сопровождении ГЧП-проектов. Мы должны этот вакуум уменьшить, мы должны создать такую площадку, на которой и государственная власть и региональная власть и бизнес и общественные организации могут обсудить вопросы и выработать обще понимание государственно-частного партнерства.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Спасибо вам большое, уважаемые гости. Конечно, подводя итоги, можно сказать о ГЧП, но я сегодня не могу это сделать. Пользуясь случаем, что наша передача выходит в канун 8 марта, женского праздника, я хотел бы поздравить с этим праздником всех женщин, которые слушают нас сегодня, и особенно тех, которые находятся с нами в студии, это Яна, Мария и Наташа. С праздником вас! Я вместе с Павлом организовал вам солнечный день. Завтра тоже будет, как нам сказали, солнечный день, температура плюс 7 – все, что смог! Спасибо большое!
Я.РОЗОВА – В студии «Эха» были автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ; Павел Селезнев – председатель комитета по государственно-частному партнерству Национальной ассоциации институтов закупок, соучредитель и председатель правления «Центра развития государственного частного партнерства»; и Мария Ярмальчук- начальник отдела департамента инвестиционной политики развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития России.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Спасибо, до свидания!
Рейтинги и партнёры
