Правовой аспект: проект закона о судебно-экспертной деятельности
Послушать эфир от 17.01.2014 можно здесь
Источник публикации – официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»
ЯНА РОЗОВА: В столице 13:16. Меня зовут Яна Розова. Здравствуйте! Рядом со мной автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко, старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», вице-президент Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации.
ЮРИЙ ПИЛИПЕНКО: Добрый день, уважаемые радиослушатели!
Я. РОЗОВА: И наш гость ученый секретарь Федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России, кандидат юридических наук, доцент Ольга Микляева.
ОЛЬГА МИКЛЯЕВА: Добрый день, дорогие слушатели!
Я. РОЗОВА: Я как всегда напомню, что в этой программе мы обсуждаем события политической, экономической и общественной жизни с правовой точки зрения. И тема сегодняшнего эфира – обсуждение законопроекта о судебной экспертной деятельности.
СПРАВКА: Законопроект о модернизации судебной экспертной деятельности, разработанный Минюстом, Госдума приняла в первом чтении в конце прошлого года. Изменения, вошедшие в новую редакцию, в первую очередь касаются требований регулярного подтверждения квалификации экспертов. Речь идет, в частности, о введении единых стандартов системы контроля по отношению к судебным экспертным организациям независимо от формы их собственности. Во втором чтении Госдума будет рассматривать этот законопроект в феврале.
Я. РОЗОВА: Ну, что, Юрий Сергеевич, давайте о поводе поговорим. Что нас заставило сегодня собраться в студии?
Ю. ПИЛИПЕНКО: Примерно месяц тому назад в стенах Совета Федерации состоялся круглый стол, достаточно большое собрание специалистов, которые обсуждали, насколько я помню, плодотворно и остро одновременно этот законопроект. И мне хотелось бы узнать у нашего гостя, почему, и хотел бы, чтобы объяснили мне и нашим слушателям, почему одному из доказательств в судебном процессе, – я напомню, что это одно из доказательств, которое рассматривается и следствием, и судом, – уделено столько много внимания. Почему у нас существует сейчас и принимается новый закон о судебной экспертизе? Почему у нас…
Я. РОЗОВА: Который касается только одного из множества доказательств.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Да. Почему нет закона об обыске, о…
Я. РОЗОВА: Об очной ставке.
Ю. ПИЛИПЕНКО: … показаниях, об очной ставке и так далее? Объясните нам, пожалуйста.
О. МИКЛЯЕВА: Вы знаете, судебной экспертизе всегда уделялось повышенное внимание, и это понятно, потому что остальные доказательства… Вот Вы говорите обыск, а есть еще показания свидетелей. Да? Иные. Они все носят субъективный характер. А вот объективный, независящий ни от дела, ни от чего, вот такой характер носит исключительно судебная экспертиза. Но принятие закона связано не с тем, что мы подчеркиваем какую-то исключительность судебной экспертизы. Нет, она всегда рассматривается наравне с другими доказательствами. А все дело в том, что в нашей стране существует большое количество людей, которые профессионально занимаются судебной экспертизой. То есть это особый вид деятельности, который требует…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Профессия?
О. МИКЛЯЕВА: Да, это профессия, это вид деятельности, который требует законодательного урегулирования.
Я. РОЗОВА: Но в чем суть тогда изменения этого законодательства, и что не устраивало правительство?
Ю. ПИЛИПЕНКО: Кстати, как много экспертов вообще по Вашим подсчетам? Извините.
О. МИКЛЯЕВА: Значит, по нашим подсчетам вот в нашем ведомстве, Министерстве юстиции, у нас около 3-х тысяч экспертов, государственных я подчеркну, государственных, которые работают при Министерстве юстиции.
Ю. ПИЛИПЕНКО: 3 тысячи государственных. А не государственных, вольных экспертов?
О. МИКЛЯЕВА: Я просто хотела еще уточнить, что гораздо больше в несколько, наверное, в десятки раз, – это эксперты МВД, Минздрава, есть еще у Минобороны, есть в федеральных службах. То есть это большое сообщество экспертов.
Я. РОЗОВА: Точную цифру Вы сейчас не сможете назвать?
О. МИКЛЯЕВА: Нет, точную цифру я не смогу назвать, но это несколько тысяч человек, которые профессионально занимаются судебной экспертизой.
Я. РОЗОВА: По всей стране?
О. МИКЛЯЕВА: Да, в нашей стране.
Я. РОЗОВА: Но если все-таки вернуться к моему вопросу, Юрий Сергеевич?
Ю. ПИЛИПЕНКО: Да, конечно.
Я. РОЗОВА: Давайте уточним, почему возникла необходимость внесения поправок и новой редакции.
О. МИКЛЯЕВА: Новой редакции. В настоящее время действует 73-й закон о государственной экспертной судебной деятельности. То есть когда он принимался, в большинстве своем были именно государственные судебные эксперты. Требовалось регулировать этот вид деятельности. Но в связи с экономическими изменениями в нашей стране у нас увеличилась нагрузка на судопроизводство. И в результате государственные судебные эксперты стали не справляться. Они не могут полностью обеспечить судебную систему.
Я. РОЗОВА: Это Вы имеете в виду 2001 год, когда появилась возможность открывать не коммерческим организациям свои организации, я прошу прощения за тавтологию, судебные…
О. МИКЛЯЕВА: Да, это все вместе. То есть увеличение и гражданского, и уголовного судопроизводства, появление арбитражного судопроизводства достаточно сложного, требующего определенных специальных знаний. И в связи с этим у нас появились негосударственные судебные эксперты, которые взяли на себя нагрузку эту. То есть если рынок есть, если спрос есть, значит, будет…
Я. РОЗОВА: Но наоборот хорошо, Вам же проще. Очередей меньше, а работа…
О. МИКЛЯЕВА: Конечно, нам проще. Очередей меньше. Дело движется. Но…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Но! Ольга Васильевна, не могу не вмешаться, вспоминая заседание круглого стола, припоминаю, что основным нервом, по которому проходились Ваши оппоненты, – это была как раз идея о том, что законопроект чуть ли не выстраивает государственную вертикаль в экспертной деятельности. Это правда, на Ваш взгляд, или нет?
О. МИКЛЯЕВА: Нет. Это, конечно, неправда, потому что основой производства судебной экспертизы остаются процессуальные кодексы. И если мы их внимательно прочитаем, то судья, следователь, основные наши заказчики, они имеют право назначить судебную экспертизу любому лицу, обладающему специальными знаниями. И этот закон вот именно в этом пункте остается верен процессуальным кодексам.
Ю. ПИЛИПЕНКО: А что будет происходить с негосударственными экспертами после принятия этого закона? Как изменится их статус? Как изменится их положение? Что им должны будут сделать в организационном плане?
О. МИКЛЯЕВА: Вы знаете, в организационном плане у нас только… Как сказать? Вот в отношении организаций негосударственных у нас только одно требование, прописанное в законе, причем это требование не экспертного сообщества, а судейского и правоохранительного. То, что эти организации должны быть некоммерческими, потому что, Вы сами понимаете, сложно… Ведь мы занимаемся чем? Охраной конституционных прав и свобод граждан. И ставить целью организации получать выгоду при охране конституционных прав и свобод, как это делают организации коммерческие, мне кажется, это как-то неэтично и вообще не может быть обсуждено.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Здесь я с Вами полностью согласен. Я убежден, что если человек в своей жизни избрал профессией экспертную деятельность, то навряд ли ему стоит рассчитывать на то, что он станет Содельбергом или Дерипаской, ну, в смысле миллиардером. И поэтому если он таким не собирается стать, не сможет стать, то зачем ему тогда коммерческая организация в качестве…
О. МИКЛЯЕВА: Да, конечно.
Я. РОЗОВА: Я все равно, извините…
О. МИКЛЯЕВА: И второе…
Я. РОЗОВА: … не понимаю. Да? Может быть, Вы сейчас по пунктам озвучите, потому что проблема, ну, она, конечно, очень специальная, но она очень волнует экспертов и людей, которые в этой сфере работают. Может быть, Вы по пунктам перечислите, что именно изменяется в новой редакции? Если она будет принята, значит, будет принят закон.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Принципиально.
Я. РОЗОВА: Принципиально. Да.
О. МИКЛЯЕВА: Принципиального что изменяется? Первое – это введение сертификации. Но здесь опять-таки мы попали между двух огней, понимаете, потому что мы сказали, что сертификация у нас обязательна только для государственных экспертов, потому что это их должностная обязанность проходить сертификацию. Да? И добровольная для негосударственных. И как ни странно, мы получили оплеухи с двух сторон. Да? То есть судьи и правоохранительные органы говорили, какая может быть добровольная? Всех поголовно, да?
Я. РОЗОВА: Обязать.
О. МИКЛЯЕВА: Обязать. Но мы говорим, это невозможно. Во-первых, у нас есть кодекс, у нас есть право назначать любому. У нас есть редкие объекты, редкие экспертизы, редкие вопросы.
Я. РОЗОВА: Например?
О. МИКЛЯЕВА: Значит, например, я не из своей практики, а мне просто очень понравился этот пример от наркоконтроля. У них необходимо было исследовать запись разговора, но не людей, а звуков, которые были в комнате, и поэтому пригласили орнитолога, который прослушал и сказал: «Какаду».
Я. РОЗОВА: Не человек говорит.
О. МИКЛЯЕВА: Не человек. Вот эти звуки, которые там, это попугая-какаду.
Я. РОЗОВА: То есть этому орнитологу не нужно получать сертификат…
О. МИКЛЯЕВА: Не нужно, конечно. Зачем ему получать сертификат? Он пришел, он показал, что он орнитолог, он принес документы, что он работает, и он один раз в жизни провел эту экспертизу.
Ю. ПИЛИПЕНКО: А скажите, пожалуйста, наличие сертификата, оно будет обязательным условием допуска к экспертизе или…
О. МИКЛЯЕВА: Нет. Я же уже несколько раз это говорила. Нет. Но у нас есть люди, которые вне государственных судебно-экспертных учреждений профессионально занимаются судебной экспертизой. Вот если ты занимаешься профессионально, то к тебе должны предъявляться какие-то требования. У нас опять очень озабоченное судейское сообщество, следственный комитет, правоохранительные органы тем, что в ряду негосударственных экспертов у нас очень много не профессионалов.
Я. РОЗОВА: Вы мне рассказывали историю…
О. МИКЛЯЕВА: Да, Вы знаете, у нас есть такая очень сложная экспертиза определения давности документа. Ну, допустим, человек умер. Оспаривается завещание.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Давайте дадим наводки нашим радиослушателям, как действовать в этой тонкой ситуации.
О. МИКЛЯЕВА: Да. Значит… может быть, это завещание было написано там через год после его смерти…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Часто встречается, кстати говоря.
О. МИКЛЯЕВА: Да. В настоящее время у нас есть методики, которые позволяют определить давность изготовления документа. Но я ответственно заявляю, что эти методики очень сложные и очень длительные: от месяца до полугода для того, чтобы правильно ответить на этот вопрос. А вот среди негосударственных экспертов есть такой эксперт, который Вам может определить с точностью до дня, до минуты, до столетия, как угодно…
Я. РОЗОВА: В течение нескольких дней?
О. МИКЛЯЕВА: Да, причем в течение нескольких дней.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Может быть, это гадание, эзотерика какая-то?
О. МИКЛЯЕВА: Я этого сказать не могу, потому что его методика, которой он пользуется не прошла апробацию ни у нас, ни в экспертных подразделениях МВД. То есть никто повторить его данные не смог. И вот нам пришлось делать информационное письмо от сообщества судебных экспертов и рассылать его по судам для того, чтобы судьи ориентировались, что этому эксперту лучше не поручать. Мы, конечно, не можем указывать суду, но мы можем рекомендовать.
Я. РОЗОВА: Но мы опять отвлеклись. Давайте вернемся уже к главной теме, то, что мы пытались перечислить по пунктам изменения, которые…
О. МИКЛЯЕВА: Какие еще изменения будут, вводятся в закон, что мы вводим еще понятие сертификации и валидации методического обеспечения. Это тоже очень важно, какими методиками…
Я. РОЗОВА: Вот например, валидация – это что такое?
О. МИКЛЯЕВА: Это проверка методики на пригодность ее, можно ли ее использовать.
Ю. ПИЛИПЕНКО: А русского термина не было никакого?
О. МИКЛЯЕВА: Значит то, что касается терминологии. Да, конечно, лучше использовать русский термин, но в настоящее время у нас завязываются активные международные связи, поэтому лучше использовать то, что принято. А термины «сертификация» и «валидация» – это международные термины.
Я. РОЗОВА: Это то, что Вы как раз привели пример с давностью документов как раз.
О. МИКЛЯЕВА: Да. То есть вот его методика, этого эксперта, она не прошла валидацию. Наши методики, они проходят уже сейчас эту валидацию для того, чтобы мы подтверждали, что да, эта методика работает, и другой человек может ее принять.
Я. РОЗОВА: Следующий пункт.
О. МИКЛЯЕВА: Значит, следующий пункт – это унификация законодательства в области судебной экспертизы, потому что если мы посмотрим кодексы, там есть разночтения. Кроме того в кодексах нет фигуры руководителя судебно-экспертного учреждения, который вводится только в 73-м законе и вот в нашем предлагаемом законопроекте. И поскольку мы затронули еще международную деятельность, то сейчас мы, судейское сообщество активно использует зарубежных экспертов, и мы как эксперты выходим на зарубежные площадки. У нас есть очень хороший опыт, когда мы проводили экспертизу, где были задействованы наша страна и ЮАР – по определению драгоценных металлов в рудах. И в связи с этим в новом законопроекте появляется еще отдельный блок по международной деятельности.
Я. РОЗОВА: То есть по сути это усовершенствование уже существующего закона?
О. МИКЛЯЕВА: Конечно, это усовершенствование…
Я. РОЗОВА: Изменение не кардинальное, а именно усовершенствование.
О. МИКЛЯЕВА: Не изменение, а именно усовершенствование того, что было.
Я. РОЗОВА: Да. На этой ноте сейчас прервемся на «Новости», а потом продолжим.
НОВОСТИ
Я. РОЗОВА: Напомню в студии «Эха» автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко, старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», вице-президент Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации и наш гость ученый секретарь Федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России, кандидат юридических наук, доцент Ольга Микляева. Обсуждаем законопроект о судебной экспертной деятельности, который прошел уже первое чтение в Госдуме. Второе заседание по этому вопросу запланировано на февраль.
СПРАВКА: Исследование почерков в судебных целях занимались еще во времена византийского императора Юстиниана. В России сравнение рукописей использовалось при установлении подлинности документов с XV века. Рассмотрение и сличение почерков уже по назначению суда стали проводить лишь с 1857 года. Это исследование согласно своду законов Российской империи поручалось секретарям присутственных мест и учителям чистописания. При этом официальным становлением судебно-медицинской экспертизы считают 1716 год, когда воинским уставом Петра I было предписано привлекать лекарей для изучения повреждений на одежде и теле пострадавшего. А вот дактилоскопическую экспертизу в суде впервые стали использовать в нашей стране в начале XX века. С тех пор началось и постепенное создание сети экспертных учреждений.
О. МИКЛЯЕВА: Значит, я хочу сказать, что в 12-м году в июле мы праздновали 100-летие судебно-экспертных учреждений.
Я. РОЗОВА: Всего 100-летие. Кажется…
О. МИКЛЯЕВА: Да, всего 100-летие.
Я. РОЗОВА: … что это просто ребенок по сравнению…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Поздравляем Вас.
О. МИКЛЯЕВА: Спасибо! Значит, у нас вообще тогда был юбилейный год, потому что было 100-летие судебно-экспертных учреждений и 50-летие нашего центра. Вот. То есть такой юбилейный год. И впервые у нас судебно-экспертное учреждение под наименованием «Кабинет судебной экспертизы» был создан в Санкт-Петербурге в 1912 году при прокуроре Санкт-Петербурга. Потом уже в 13-м году, в 14-м такие кабинеты были созданы в Москве, в Одессе, в Киеве.
Я. РОЗОВА: Но больше они, по-моему, были на Украине где-то там распространены такие учреждения.
О. МИКЛЯЕВА: Я сказала^ Одесса, Киев. Да?
Я. РОЗОВА: Да, да.
О. МИКЛЯЕВА: Потом еще Харьков, тоже очень экспертный город. Но я подчеркну, что впервые было создано учреждение, которое занималось исключительно экспертизой. До этого времени, вот как было сказано в этой короткой справочке, это были врачи, учителя…
Я. РОЗОВА: Специалисты.
О. МИКЛЯЕВА: Да, то есть определенные специалисты. А здесь люди, которые занимались судебной экспертизой, потому что опять-таки была упомянута дактилоскопия, не понятно, какое образование должен иметь человек, чтобы исследовать отпечатки пальцев. Да?
Я. РОЗОВА: А сейчас это уже определено, какое должно быть образование у этого эксперта?
О. МИКЛЯЕВА: Сейчас у нас есть специальное экспертное образование в некоторых вузах. Это вузы МВД, а сейчас еще в других появились факультеты, которые выпускают именно судебных экспертов.
Я. РОЗОВА: Слушайте, а вообще профессия общий эксперт существует, или это все-таки какое-то сначала специальное образование…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Вот Вы же химик, по-моему, по базовому образованию?
Я. РОЗОВА: Да.
О. МИКЛЯЕВА: Да, я химик по базовому образованию.
Я. РОЗОВА: А потом уже дополнительно…
О. МИКЛЯЕВА: У меня Менделеевский институт. Я вот кандидат юридических наук.
Ю. ПИЛИПЕНКО: То есть стали юристом впоследствии?
О. МИКЛЯЕВА: Нет. Поскольку у нас судебная экспертиза – это синтетическая наука. То есть там и естественные науки, и, разумеется, юридические. То есть вот разбить этот симбиоз невозможно. Именно поэтому вот у меня очень выгодная ситуация, что у меня есть и базовое техническое образование, и последующее уже юридическое образование.
Я. РОЗОВА: Все-таки если я хочу стать экспертом, что мне нужно для этого сделать?
О. МИКЛЯЕВА: Значит, если Вы хотите стать экспертом, если Вы планируете это после школы, конечно, лучше пойти учиться в вузы МВД, в другие вузы, получить уже экспертную какую-то специальность. Но если Вы окончили…
Ю. ПИЛИПЕНКО: А может ли сегодня Яна просто подать заявление на регистрацию общества с ограниченной ответственностью и создать экспертное учреждение, дать объявление в газете и начать экспертную деятельность?
Я. РОЗОВА: Пока могу. А потом надо будет получить…
Ю. ПИЛИПЕНКО: Наверное, в этом и состоит квинтэссенция принятия нового законопроекта, что впоследствии этого невозможно будет делать, да?
О. МИКЛЯЕВА: Нет, впоследствии это возможно делать. Еще раз подчеркну, что сертификация у нас добровольная. Но что мы должны отметить? То, что наряду с сертификацией закон предполагает введение государственного реестра экспертов, которые…
Я. РОЗОВА: База данных своеобразная.
О. МИКЛЯЕВА: База данных своеобразная. База данных, в которую будут вноситься только эксперты, получившие сертификат.
Я. РОЗОВА: То есть я, не получившая сертификат, в эту базу данных не войду?
О. МИКЛЯЕВА: Нет, не войдете. Значит, в этом случае мы полностью обеспечиваем требования судейского сообщества и правоохранительных органов. Они говорят, мы хотим получить квалифицированного эксперта. Мы говорим, пожалуйста.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Квалифицированного либо послушного?
О. МИКЛЯЕВА: Квалифицированного.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Хорошо.
О. МИКЛЯЕВА: Вы можете посмотреть вот этот реестр… Да, получение сертификата включает в себя лицензирование заключений и сдачу квалификационного экзамена. Значит, они смотрят вот в этот реестр и выбирают. Но в то же время мы оставляем возможность привлечь в качестве экспертов на процесс любое лицо, обладающее специальными знаниями.
Я. РОЗОВА: Вот здесь я должна буду заниматься саморекламой, чтобы…
О. МИКЛЯЕВА: Конечно, да.
Я. РОЗОВА: … люди заинтересовались именно моей работой.
О. МИКЛЯЕВА: Чтобы заинтересовались и обращались именно к Вам. Что я хочу сказать? Что в настоящее время у нас… так исторически сложилось, что именно наше ведомство обладает наибольшим спектром экспертных специальностей, потому что, ну, это наша специфика, мы обеспечиваем все судопроизводство уголовное и гражданское, арбитражное. В связи с этим у нас наибольший спектр и… Вы знаете, я так…
Я. РОЗОВА: Ну, у Вас около 58 экспертиз проводят.
О. МИКЛЯЕВА: Нет, это не экспертиз. У нас видов экспертиз более 50 видов экспертиз.
Я. РОЗОВА: Это в центре в самом?
О. МИКЛЯЕВА: Да, в нашем центре. В региональном центре, в лабораториях поменьше, а у нас более… Можно я договорю минутку? Значит, но даже вот это разнообразие, оно не может удовлетворить все потребности судопроизводства. Да? Допустим, нужен там специалист по Айвазовскому. Да? Ну, мы не можем держать такого специалиста, который раз в год будет…
Я. РОЗОВА: Вы можете привлечь со стороны.
О. МИКЛЯЕВА: Нам не надо. Суд может привлечь такого специалиста, который будет мировой известностью по Айвазовскому.
Я. РОЗОВА: И ему не нужно получать…
О. МИКЛЯЕВА: И ему не нужно получать сертификат, ему не нужно входить вот в этот реестр. Да? То есть вот этот реестр, он обеспечивает тех, кто занимается профессионально судебной экспертизой.
Я. РОЗОВА: Ну, все понятно. Да.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Кстати, скажите, пожалуйста, почему новый законопроект не распространяется на экспертизы с живыми людьми? Мне казалось разумным, если бы общие принципы проведения экспертизы, они распространялись бы на медицинскую и психиатрическую экспертизу, и на баллистическую.
Я. РОЗОВА: Да, кстати, закон, например, не касается психиатрической экспертизы.
О. МИКЛЯЕВА: Значит, я с Вами полностью согласна. Существующий 73-й закон включает в себя четвертую главу, посвященную экспертизе живых лиц. Но, понимаете, этот закон, он формировался уже в течение трех лет. И в течение трех лет мы сталкивались с определенными трудностями в отношении экспертизы, извиняюсь за тавтологию, в отношении живых лиц.
Я. РОЗОВА: Вы имеете в виду…
О. МИКЛЯЕВА: Нет, нет. Там очень много. Это и вся судебно-медицинская экспертиза и судебно-психиатрическая экспертиза. Но и судебно-медицинская и судебно-психиатрическая, они относятся к ведомству Министерства здравоохранения. И сейчас там идет большая работа по реорганизации судебно-экспертной деятельности. И, к сожалению, они не смогли подготовить свои предложения, и войти в наш законопроект.
Ю. ПИЛИПЕНКО: То есть в будущем нас вполне возможно ждет еще один закон в этой области, который будет касаться экспертизы живых лиц.
О. МИКЛЯЕВА: Возможно.
Я. РОЗОВА: Все. Подводим итог. Очень жаль. Ничего не успели узнать. Вот простите.
Ю. ПИЛИПЕНКО: Я воспользуюсь случаем и хотел бы извлечь прагматическую пользу из нашей беседы. Она для меня выглядит следующим образом. Вот, уважаемые радиослушатели, если, не дай Бог, вы или ваши соседи вдруг захотят подделать завещание, имейте в виду, что с помощью специальных средств, современных, вас могут вывести на чистую воду. Поэтому берегите себя и держитесь подальше от такого рода подвигов.
Я. РОЗОВА: В студии «Эха» были автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко, старший партнер юридической фирмы «ЮСТ», вице-президент Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, и Ольга Микляева, ученый секретарь Федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России, кандидат юридических наук, доцент. Спасибо.
Рейтинги и партнёры
