Владение офшорной компанией криминалом не является

В поисках новых доходов бюджета правительство занялось "латанием дыр" в законодательстве и пересмотром налоговых соглашений с другими странами. Какие проблемы добросовестному бизнесу приносит война с налоговыми уклонистами, от чего честные российские компании бегут в иностранные юрисдикции, и кто на самом деле борется с теневым бизнесом в России, рассказал партнер юридической фирмы "ЮСТ", адвокат Алексей Попов.

Беседовала Мила Кузьмич, корреспондент Агентства экономической информации «ПРАЙМ».

Вопрос: Премьер-министр Владимир Путин, говоря о резервах для налогового маневра, сказал о наведении порядка с уходом от налогов через фирмы-однодневки, через офшоры, поставив в один ряд эти понятия. С однодневками борются давно, можно ли говорить о начале кампании против офшоров?

Ответ: Очевидно, что г-н Путин говорил об офшорах именно в контексте борьбы с налоговыми махинациями, совершаемыми через офшоры. Нужно понимать, что владение офшорной компанией и ведение бизнеса через нее само по себе не является криминальным. Совершенно другое дело, когда офшорная компания искусственно встраивается в цепочку хозяйственных операций исключительно для того, чтобы аккумулировать на ней львиную долю прибыли и применить нулевую либо пониженную ставку налога, предусмотренную международным договором. Например, продажа российской недвижимости путем продажи акций офшорной компании, на которую эта недвижимость оформлена, вызывает вполне обоснованные вопросы у российских налоговых органов. Я бы сделал вывод, что к случаям взаимодействия с офшорными компаниями или организации бизнеса через офшорную компанию, которые не ведут к незаконному уклонению от уплаты налогов, никаких претензий премьер не имеет: речь идет только недопустимости противозаконного использования офшоров для обмана российского бюджета.

Вопрос: Для чего еще, кроме налогового планирования, российскому бизнесу нужен офшор?

Ответ: Во-первых, большинство офшорных юрисдикций стараются обеспечивать достаточно высокую степень конфиденциальности в части информации о реальных собственниках бизнеса. Во-вторых, крупные российские компании, действуя через "респектабельные" европейские офшоры, получают доступ к более дешевым кредитным ресурсам. Кроме того, это невысокие административные издержки при создании и управлении офшорной компанией, легкость переуступки прав на ценные бумаги, возможность заключения акционерного соглашения, а также применения иностранного права и разрешения споров в иностранном суде. Масса причин.

Вопрос: То есть, причины использования офшоров лежат, в основном, в плоскости несовершенства национального корпоративного законодательства?

Ответ: Это – лишь одна из причин, хотя и весьма существенная. Основной же причиной, подталкивающей российские капиталы к "бегству" из российской юрисдикции, является чрезвычайно высокий уровень коррупции, следствием чего, является опасение предпринимателей потерять бизнес в России, например, в результате рейдерского захвата, и обращение в российский суд далеко не всегда может помочь защитить бизнес.

Вопрос: С фирмами-однодневками, которые также упомянул премьер-министр в своей статье, власти пытаются бороться давно, но, кажется, не очень успешно. Почему?

Ответ: После того, как были внесены изменения в законодательство о регистрации организаций, скорость и простота открытия бизнеса реально значительно улучшились: налоговые органы обязаны в довольно сжатый срок зарегистрировать компанию, если заявитель-учредитель представил на регистрацию определенный законом набор формальных документов. Этим незамедлительно воспользовались жулики, которые за незначительную плату покупают подписи людей на учредительных документах и используют созданные таким образом "компании" для сомнительных операций и уклонения от уплаты налогов, в том числе. А полномочий проверить, кто реально стоит за такой липовой "организацией", у налоговых органов по закону нет. Я думаю, государству очень непросто принять оптимальное решение в этой части: борьба с фирмами-однодневками еще на стадии регистрации предполагает усложнение процедуры и неизбежно будет приводить к усилению административных барьеров для регистрации нормального бизнеса. С другой стороны, при сохранении порядка регистрации в нынешнем виде фирмы-однодневки останутся массовым явлением. Но будет неправильным говорить, что государство ничего не делает – такого размаха использования фирм-однодневок, как это было 5-6 лет назад, все-таки нет.

Вопрос: Почему, если барьеров для регистрации бизнеса как раз становится меньше?

Ответ: В 90-е годы и начале 2000-х, чего греха таить, значительная часть бизнеса использовала фирмы-однодневки для "экономии" на налоговых платежах путем искусственного завышения затрат и получения возмещения налога на добавленную стоимость. Однако и добросовестный бизнес страдал от деятельности фирм-однодневок: далеко не всегда, заключая договор на поставку необходимого товара, покупатель мог проверить своего контрагента. Налоговые же органы, установив факт нарушения налогового законодательства и не имея возможности взыскать недоплаченные налоги с фирмы-"пустышки", привлекал к ответственности нашего добросовестного покупателя, поскольку он не скрывается и с него есть что взять. За прошедшие годы Высший Арбитражный Суд сформулировал правовые подходы по различным ситуациям, которые для осмотрительных налогоплательщиков сняли проблему ответственности за действия недобросовестных контрагентов.

Вообще, как практикующий адвокат, могу отметить, что сейчас ситуация с налоговой дисциплиной бизнеса изменилась.

Вопрос: Бизнес стал честнее?

Ответ: Думаю, что да. Появилась возможность нормально зарабатывать, и платить при этом налоги во вполне вменяемом размере: и большинство так и делает. У нас действительно не самая большая налоговая нагрузка в Европе и в мире. С учетом того что Россия не претендует на статус низконалоговой юрисдикции, у нас вполне нормальная средняя нагрузка по отношению в ВВП. Еще 10 лет назад налоговая нагрузка была не вполне адекватной: доходившая до 42% прогрессивная ставка подоходного налога, высокие ставки налога на прибыль и НДС. Это все стимулировало к поиску схем уклонения от уплаты налогов.

Сейчас бизнесу выгодно работать в правовом поле, избегать контактов с сомнительными поставщиками. Теперь приличные компании несут дополнительные издержки, создают специальный штат сотрудников, которые, не обладая всем инструментарием налоговых или правоохранительных органов, занимаются проверкой своих контрагентов, ориентируясь, в том числе, на критерии сомнительности контрагентов, разработанные ФНС России.

Вопрос: Получается, работа идет без участия законодателя?

Ответ: Я не думаю, что сейчас – это проблема законодателя. В общем и целом, налоговое законодательство в России сформировалось на приемлемом для двадцатилетнего периода уровне. Поэтому большая ответственность лежит на правоприменителе, в первую очередь – на судебных органах. Вынося прецедентные решения по конкретным налоговым спорам, Высший Арбитражный Суд очень хорошо стимулирует как налогоплательщиков, так и налоговые органы к добросовестному поведению. Мне кажется, что Владимир Путин в своей статье говорил о том же – законодательные механизмы и так уже существуют; резерв бюджета – в наведении порядка с уходом от налогов, т.е. повышении качества налогового администрирования в рамках закона.

Вопрос: Федеральная налоговая служба предложила сделать обязательным досудебное обжалование по всем решениям налоговых органов. Судебных споров станет меньше, и работать будет проще?

Ответ: Я думаю, что гораздо более эффективным было бы создание самостоятельной системы административных судов для разрешения споров бизнеса и государства, в том числе в области налоговых отношений. Как мы знаем, эта идея, которая обсуждается уже более 10 лет, недавно была поддержана премьер-министром, который предложил создать административные суды, обязанностью которых будет рассмотрение претензий частных лиц к государству, на базе арбитражных судов.

Вопрос: А сами суды к этому готовы?

Ответ: Если речь идет о том, чтобы все налоговые споры передать в специализированную судебную систему на базе арбитражных судов, я думаю, мы к этому уже готовы. По всем параметрам – и профессионально, и организационно. Сейчас судьи административных составов арбитражных судов рассматривают не только налоговые и таможенные споры, но другие дела по оспариванию незаконных действий или бездействий чиновников в области предпринимательской деятельности, так что создание системы административного производства, о которой, кстати, прямо говорится в Конституции России, как о самостоятельной части судебной системы, можно только приветствовать.

Это представляется более эффективным и конструктивным, чем появление каких-то дополнительных досудебных "фильтров" в системе Федеральной налоговой службы. Служба предлагает ввести обязательное досудебное обжалование любых решений налоговых органов, а не только вынесенных по итогам налоговых проверок, обязательное досудебное обжалование которых уже и так существует с 2009 года. Условно "мелкие" споры, может быть, и перестанут доходить до суда, но по принципиальным для налоговой службы вопросам, боюсь, все останется как и сейчас: даже по заведомо бесперспективным для налоговых органов делам вышестоящие налоговые органы будут "штамповать" решения нижестоящих инстанций и эти решения все равно будут обжаловаться в суде.