Вверх
Правовой аспект: амнистия
4 октября 2013
Правовой аспект: амнистия
Послушать эфир можно здесь
Источник публикации – официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»
Я.РОЗОВА – Меня зовут Яна Розова. Рядом со мной автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ и наша гостья, сегодня это Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека.
Т.МОРЩАКОВА – Добрый день!
Я.РОЗОВА – И Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Здравствуйте!
Я.РОЗОВА – Я напомню, что в этой программе мы обсуждаем события политической, экономической, общественной жизни с правовой точки зрения. Кроме того, это также и экскурс в историю адвокатуры. Тема сегодняшнего эфира: Амнистия. Повод, подготовка проекта амнистии, которую готовит Совет при Президенте по правам человека.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Добрый день, всем в студии, и добрый день, уважаемые слушатели. Амнистия – как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось… Последнее время амнистия стала достаточно заметной темой для публичного и политического пространства в нашей стране. Если я не ошибаюсь, в 2013 году первую попытку инициировать амнистию предпринял бизнес-омбудсмен господин Титов. По его инициативе из мест лишения свободы должны были выйти примерно 100 тысяч человек, осужденных по так называемым экономическим статьям Уголовного Кодекса Российской Федерации.
Однако эту инициативу подхватил Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, существенно ее отредактировав. И, сейчас мы имеем амнистию, по которой примерно 900 человек уже вышли на свободу или около того. Тем не менее, Президент опять счел возможным вернуться к этой теме, и в этой связи хотелось бы узнать мнение наших гостей о том, что такое амнистия, чем она отличается от помилования. Необходимо ли признание вины для того, чтобы к человеку, к осужденному амнистия была применена. Насколько этот институт является уникальным для нашей страны либо он встречается еще и в других правовых системах. Также, по возможности, хотелось бы двумя словами обмолвиться, с моей точки зрения, о самых знаковых амнистиях 20-го века. Это амнистия 1953 года, так называемая «бериевская амнистия», когда на свободу вышло примерно 1 миллион 200 тысяч осужденных. И уже в том же 1953 году, холодным летом 53-го года часть из них пришлось возвращать в места, не столь отдаленные. Также хотелось бы обсудить амнистию 1994 года, которая называлась «политическая и экономическая амнистия», по которой от уголовной ответственности были освобождены члены ГКЧП и участники защиты Белого дома.
Я.РОЗОВА – Может быть, дадим справку, а потом продолжим?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Да.
ДЛЯ СПРАВКИ:
За последние 20 лет в России амнистии проводили 14 раз. 5 раз в связи с событиями на Северном Кавказе, 4 – по случаю юбилейных дат, связанных, в том числе, и с Победой в Великой Отечественной войне. Еще три раза амнистия объявлялась в отношении социально уязвимых групп, и по одному разу экономическая и политическая. При этом, амнистия и помилование – это не одно и то же, так как первая применяется сразу к группе лиц, объединенных по определенному признаку, а помилование касается, как правило, конкретного человека. Одна из причин объявления может быть и переполненность мест в исправительных учреждениях. Сейчас в местах лишения свободы наказание отбывает около 800 тысяч человек.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемая Тамара Георгиевна, хотелось бы, прежде всего, узнать ваше мнение по поводу заявленных сегодня в передаче вопросов.
Т.МОРЩАКОВА – Это очень важные вопросы. Я думаю, что они важны не только для тех, кто находится в местах лишения свободы, но и для общества в целом. Общество должно понимать, в каком положении находится наша исправительная система, как работают наши правоохранительные органы, что в деятельности этих органов и деятельности исправительной системы на самом деле заставляет нас думать о таких актах, как амнистия и помилование. Причем, думать, не только в моменты подготовки к великим или большим просто праздникам. На самом деле, если вспоминать старые времена и амнистию 1953 года, то здесь можно найти и аналогии, и отличия, потому что 53 год вместе с амнистией пришел к нам после длительных лет очень страшных репрессий. И, естественно, надо было отреагировать на это таким образом, иначе не мог бы был восстановлен правовой мир в обществе, не было бы какого-то понимания того, что произошло в прежние годы. И люди, которые пострадали за годы репрессий, не могли бы вернуться в общество как социально принимаемые.
Причин для проведения амнистий может быть много – не только те случаи, когда бывают политические репрессии, но и, вообще, состояние дел в правоохранительной системе: когда нельзя гарантировать, что она действует эффективно и безошибочно. У общества есть, мне кажется, в настоящее время серьезные сомнения: то, что мы имеем в качестве отбывающих наказание – весь этот массив заключенных – осужден с достаточными основаниями. И такая амнистия - она бывает нужна для самой правоохранительной системы для того, чтобы, образно говоря, начать с чистого листа, и, как-то иначе, может быть, переориентировать свою деятельность.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тамара Георгиевна, а, как часто нужно начинать с чистого листа? Есть ли у амнистии своя собственная политическая, экономическая и социальная целесообразность?
Т.МОРЩАКОВА – Вы знаете, амнистия – это ведь определенный гуманный акт, это акт прощения, и надо думать о том, нравы нашего общества способствуют тому, чтобы мы проявляли формы такого гуманного поведения или нет. Я думаю, что общество на самом деле достаточно жестоко, и такие акты амнистии нужны для того, чтобы все понимали, что происходит в связи с деятельностью исправительной системы. Потому что она не стопроцентно исправляет и даже наоборот, я бы сказала, что она имеет совершенно другую направленность – она калечит и тех, кто отбывает наказание, калечит и общество в целом, потому что к работе этой системы привлечено очень большое число людей, и они не проявляют себя, как современные, цивилизованные люди. Это проблема для общества.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я бы хотел еще добавить – Тамара Георгиевна абсолютно правильно сказала – другое дело, что, если мы говорим о знаменитой амнистии 53- года, я бы не стал относиться к ней, как к некому акту гуманизма. Это был пример абсолютно политической – в негативном смысле этого слова – амнистии, которая преследовала, естественно, совершенно другие задачи; и меньше всего беспокоило в то время руководство страны, какие люди выйдут на свободу и зачем они выйдут, то почему они выйдут – это было самое главное. Поэтому, я в большей степени сейчас, наверное, остановлюсь на экономическом аспекте. Амнистия, в основном, последняя амнистия, о которой говорят – вы, Юрий сказали, что изначально цифра была порядка 100 тысяч, потом была подкорректирована. Но цифры «100 тысяч» на самом деле никогда не было. У нас нет такого количества заключенных по экономическим статьям. Цифра изначально была где-то 12 тысяч. То есть, когда в прессе появилось 100 тысяч – это имелось в виду то, что никоим образом не связано с насильственными преступлениями и каким-то образом, боком имеет отношение к экономике. Поэтому то, что корректировка произошла в виде того, что, действительно, были убраны одиозные статьи экономические, которые не предполагают…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Какие статьи вы считаете одиозными, извините, что перебиваю?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Одиозные статьи – это там, где в любом случае были доказаны факты либо мздоимства, либо взяток, либо умышленных банкротств предприятий. То, что мы говорим о тех экономических статьях, где достаточно сложно сфабриковать дело, а на самом деле понятно, что в наших условиях и с учетом работы нашей правоохранительной системы сфабриковать можно все, но это достаточно, все-таки, прозрачные статьи, которые мало предполагают какие-то умышленные фабрикации. То есть, на самом деле, положа руку на сердце, опять же я возвращаюсь к тому, что сказала Тамара Георгиевна, - мы говорим о некоем гуманном акте. Потому что, если, все-таки, разбирать количество дел, по которым люди попали в тюрьму чисто по экономическим статьям, то, наверное, умышленно посаженных туда по каким-то корпоративным спорам и по остальному, будет процентов 15, а то и меньше.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Но, они есть.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Да. Ну, это во всем мире есть, конечно, не такой процент. Понятно, что в большинство случаев, вообще, сам факт угрозы попадания в тюрьму, он заканчивается уже на этапе следствия и происходит либо какая-то договоренность, либо еще какие-то вопросы решаются. И вот, в этом смысле есть положительные и отрицательные моменты. Положительные, - опять же возвращаясь к экономической составляющей, что это в первый раз за все время существования Российского государства, - когда это дало такой положительный импульс для мирового сообщества. Потому что, притом, что общество злое – я согласен – не очень доброе, и это показывают даже результаты опросов, что даже, когда была объявлена экономическая амнистия, то только около 30% людей ее приняли, потому что отношение к бизнесу и предпринимательству в России, конечно, на уровне…
Ю.ПИЛИПЕНКО – К сожалению, достаточно негативное.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Негативное, да. Но, при всем при этом, государство дало такой импульс, что, в общем, сейчас отношение к предпринимательству, как бы, меняется в положительную сторону.
Я.РОЗОВА - Я бы, вы знаете, все-таки, хотела бы вернуться, как дилетант. Мне интересно, как проходят процедуры тех, кто подпадает под амнистию?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Насколько этот институт является уникальным для России, либо он еще встречается где-то в мире?
Т.МОРЩАКОВА – Конечно, этот институт, совершенно не уникальный, как и большинство правовых институтов, с которыми работает наше право. Они существуют и в других развитых правовых системах. Я могла сказать, например, о Германии, где существует даже такая отрасль права, которая называется правом помилования. На самом деле, под этим наименованием объединяются все правовые основы, как применения помилования к отдельному человеку, который привлекается к уголовной ответственности или был привлечен, так и такие акты, как акт амнистии, как акты общего прощения - все равно они относятся к этой области. Акты общего прощения всегда требуют законодательных решений. Признается, что акты общего прощения в ином исполнении не могут иметь место, потому что это противоречило бы уважению к судебному решению, законной силе судебного решения, которое может быть прекращено в отношении каких-то категорий лиц только на основе волеизъявления законодателя.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тамара Георгиевна, а как соотносится признание вины и применение амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Никогда признание вины не соотносится ни с амнистией, ни с помилованием. Помилование просто невозможно - и этим оно уже, не только потому, что оно относится к конкретному лицу, чем амнистия - помилование невозможно – так считается по иностранному праву – в отношении лиц, которые еще не осуждены приговором суда.
Ю.ПИЛИПЕНКО – На какой стадии уголовного преследования амнистия может быть применена? Этот вопрос последнее время является очень актуальным.
Я.РОЗОВА – Да, извините, и от чего, вообще освобождает акт амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Это зависит, повторяю, от решения законодателя. В принципе, акт амнистии должен освобождать от всех отрицательных правовых последствий осуждения. Но, я вам должна сказать, что амнистия в зарубежном праве существует применительно не только к области уголовной ответственности. Есть амнистия в области дисциплинарной ответственности, административной ответственности, даже ответственности той, которую мы называем этической, нравственной по профессиональным кодексам. Но, в отношении уголовной ответственности акты амнистии могу освобождать от любых правовых последствий, которые связаны с решением суда.
Я.РОЗОВА – То есть, они снимают, вообще, с осужденных…
Т.МОРЩАКОВА – Это вовсе не обязательно, потому что могут быть устранены не все последствия осуждения, а только некоторые из них, и большинство амнистий именно так и формулируются.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, я немного не юридическим языком выражусь, но я, например, не очень согласен с теми обременениями, которые накладывает сегодняшняя экономическая амнистия – та, которая планируется к 20-летию Конституции. Во-первых, сегодняшнее обременение в виде возмещения ущерба – это тормозит во многом выход людей на свободу. Почему? Потому что есть объективные предпосылки. Человек, попавший в тюрьму за экономические преступления – он либо не имеет, вообще, денег и он не в состоянии выйти….
Ю.ПИЛИПЕНКО – Лишился всех своих активов.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Либо он их не хотел отдавать, и именно из-за этого он пошел в тюрьму. Поэтому сейчас это обременение – оно процентов 80 людей оставляет в тюрьмах. И, это не совсем, с точки зрения юридической практики, правомерно. Что касается предстоящей амнистии, то, поскольку она должна распространяться на большую часть людей, которые попали туда по каким-то статьям, не связанным с какой-то политической деятельностью, может быть, не совсем правомерной, и для них обременением будет признание своей вины – это тоже не совсем правильно. Поэтому многие люди будут вынуждены поступиться какими-то своими принципами, при этом будет закрыто уголовное дело, либо они пойдут уже по этапу.
Т.МОРЩАКОВА – Можно я сейчас скажу в поддержку того, что сейчас здесь прозвучало. Непризнание вины, невозмещение ущерба – не относятся к таким принципиально допустимым условиям амнистирования, которые в мире признаются. Наоборот, это совершенно исключается, как условие. Так же, как при проведении амнистии – на самом деле, там много принципов – исключается такое условие, что законодательный орган, принимая акт об амнистии, имеет в виду, что он будет относиться и к представителям самого этого законодательного органа - это учитывается тоже, как невозможное. Есть целый ряд – наработка такая – принципов амнистии, который делает ее актом непроизвола – это очень важно.
Я.РОЗОВА – Прервемся на новости и потом продолжим.
НОВОСТИ.
Я.РОЗОВА – Напомню, в студии «Эха» автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, и наша гостья, сегодня это Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека и Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Тема сегодняшнего эфира: Амнистия.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Я бы хотел сказать, что амнистия всегда очень сложный политический и практический процесс. Объясню на примере амнистии 1994 года. В то время я был защитником одного из участников ГКЧП, а именно, председателя КГБ Владимира Александровича Крючкова. Они уже были тогда на свободе, но находились под судебным разбирательством, и я помню эту процедуру согласования, по всей видимости, неоткрытого – согласятся ли члены ГКЧП на амнистию или нет. По всей видимости, они дали знать в таком, неформальном порядке, что они готовы будут принять амнистию. Единственный человек – генерал Варенников отказался от амнистии, и в результате он получил оправдательный приговор, спустя несколько лет. Но, я на сегодняшний день абсолютно уверен, что, если бы все члены ГКЧП проявили солидарность с генералом Варенниковым и отказались бы от амнистии, я не уверен, распространялась ли бы она на них? И, в этой связи, я хотел бы задать вопрос: насколько современные, актуальные уголовные дела могут влиять на принятие того или иного формата по амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Знаете, это вопрос в устах юриста, но он, на самом деле, не юридический.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Согласен, не спорю.
Т.МОРЩАКОВА – Мне очень не хочется обсуждать этот аспект. Я исхожу просто из принципиальных соображений - мы говорим о должном, а не о сущем, – и принципиальные эти положения заключаются в том, что такие моменты не должны влиять. Если мы говорим о конкретном предложении президента разработать инициативно – Совет предлагал тоже – проект амнистии, то парадигма этого проекта определена так, как она может быть определена, исходя, именно, из нормативного содержания, из нормативной сути тех деяний, за которые государство готово амнистировать тех, кто отбывает наказание или тех, кто еще до суда не дошел.
Я.РОЗОВА – А сколько примерно человек может попасть?
Т.МОРЩАКОВА – Этого я не могу сказать, пока нет проекта амнистии, пока не просчитаны отдельные составы преступления. Речь идет о том, чтобы освобождению подлежали те, кто не совершил тяжких насильственных преступлений. Это очень общий пока абрис, его, конечно, нужно серьезно уточнять, но, допускать влияния таких моментов, о которых вы говорите, это значит, допускать определенный произвол, потому что амнистия отличается от помилования. Помилование может быть не применено лицом полномочным на реализацию такого акта милосердия к кому угодно без объяснения причин. Хотя, конечно, надо признать, что внешне это может выглядеть не очень красиво, но не очень последовательно. Но, амнистия применяется ко всем без исключения подпадающим под те нормы, которые сформулированы постановлением об амнистии.
Я.РОЗОВА – Законами.
Т.МОРЩАКОВА – Или в законе, потому что постановление равно – тире – закон. И так везде, во всех странах.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тем не менее, и нас и радиослушателей интересует не только должное, но и сущее. Я хотел бы сослаться еще на один исторический пример. Ровно сто лет тому назад в России была принята политическая амнистия в связи с 300-летием дома Романовых. Кстати, мы и этот юбилей можем использовать для грядущей амнистии. И там была очень интересная оговорка: в Россию разрешили возвращаться политическим эмигрантам, которые уехали до 1890 года. Я догадываюсь - таким образом, отсекали кого-то неугодного. Поэтому, Виктор, я бы хотел узнать ваше мнение о сущем. Насколько интересным, разнообразным или каким-то особенным может быть формат грядущей амнистии?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, опять же, я не совсем согласен с тем, что амнистия должна – извините за такое слово – распространятся поголовно на всех тех, кто совершил ненасильственные преступления. Потому что огромное количество людей, совершивших ненасильственные действия даже далекие от каких-то экономических статей, это преступления, по которым амнистировать априори нельзя. Поэтому, опять же, из этих 100 с лишним тысяч, о которых говорят, я думаю, что эта цифра может быть – если мы будем по половым признакам определять: женщины, дети – эта цифра может раз в 10 уменьшится. И, в любом случае, не хотелось бы, чтобы эта амнистия перешла в плоскость освобождения исключительно по каким-то политическим мотивам. Я уже читаю очень много материалов о том, какие предложения исходят, в том числе от депутатов, потому что вещь сильно в будущем распиарена, и, конечно, всем хочется принять в этом участие.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Извините, перебиваю, но речь идет о «Пусси Райот», речь идет об «узниках Болотной площади», как их называют; речь идет об осужденных по делу ЮКОСа.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Это потому что «звучащие» дела, но, если мы говорим о самом формате ненасильственных преступлений, то, конечно, они туда попадают. Это же вопрос не помилования – это вопрос конкретных статей Уголовного кодекса, к которым будет применяться амнистия или нет. А вопрос, который сейчас мало звучит – я, кстати, господину [неразборчиво] говорю уже неоднократно: если мы будем продолжать тематику экономических амнистий, то у нас есть очень важный аспект, о котором мы забываем; огромное количество капитала, который вывезен сейчас из России, который не работает в России. Потому что очень жесткие на западе законы. Неважно, какой капитал, но я говорил с огромным количеством людей, которые хотят вернуть деньги. Они говорят: «Мы сегодня вернем, а завтра и послезавтра мы будем ждать уже в местах лишения свободы следующей экономической амнистии». Поэтому, если возвращаться к тематике не только той, о которой говорит президент, 20-летию Конституции, а возвращаться к тому, что, наверное, есть смысл проводить амнистию капитала, - то мы получим серьезный экономический эффект от возращенных сюда денег.
Я.РОЗОВА – Но ведь, одно другому не мешает.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, понятно, просто, мне кажется, на коротком промежутке исторического времени увлекаться кучей амнистий, наверное, тоже не надо. То есть, все должно иметь какой-то эффект.
Ю.ПИЛИПЕНКО – В нашей стране амнистий не было давно до 2013 года
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, вот, сейчас у нас получается три, может быть, если все это дело проведем важно жизнь.
Я.РОЗОВА – Скажите, какие слова вы, Тамара Георгиевна, нашли бы для президента, чтобы убедить его провести амнистию в отношении каких-то лиц, которым он, может быть, не симпатизирует, или принял для себя какое-то решение…?
Т.МОРЩАКОВА – Я считаю, что эти слова не надо специально для президента находить. Он – юрист, и он прекрасно понимает, что амнистия отличается от актов помилования. Если он поддерживает такое предложение, такую инициативу – провести амнистию в отношении совершивших ненасильственные преступления, это значит, что он понимает, что это не может быть выборочным в отношении того круга деяний, которые будут включены в этот закон, как подлежащие…
Я.РОЗОВА – А, если, все-таки, будут ...
Т.МОРЩАКОВА – А вот, это не предмет закона…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Политическое усмотрение, по всей видимости.
Т.МОРЩАКОВА – Это политическое усмотрение. Закон – он должен сформулировать общее правило. Если будет плюс к этому закону существовать политическое усмотрение, то это другой аспект деятельности, и он будет оцениваться отдельно. Он не подлежит оценке в общем анализе проведенного акта амнистии или планируемого акта амнистии. Это будет отклонение от нормы. Отклонение от нормы – это, простите меня, всегда произвол.
Я.РОЗОВА – Когда вы планируете отдать проект амнистии президенту?
Т.МОРЩАКОВА – Поручение должно быть исполнено – до 15 октября. Совет дисциплинированно себя будет вести. Я думаю, что он справится с этой задачей.
Я.РОЗОВА – Сколько времени по закону нужно президенту, чтобы рассмотреть?
Т.МОРЩАКОВА – Президенту, вообще, не нужно никакого времени ни по какому закону, чтобы рассмотреть. Единственное полномочие президента при принятии акта амнистии, заключается в том, что он, как субъект законодательной инициативы может обратиться в законодательный орган – парламент страны с предложением это рассмотреть и провести.
Я.РОЗОВА – И дальше уже на усмотрение, опять же, Госдумы?
Т.МОРЩАКОВА – Госдума в обычном порядке, в трех чтениях должна принимать акт амнистии. У нас, кстати, есть очень неплохой пример проведения амнистии уже по нынешней Конституции, амнистии 2000- года, в связи с Победой в Великой Отечественной войне, которая претендует на одну из наиболее полных амнистий.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я добавлю, что тому скоростному режиму, по которому была принята эта амнистия, - потому что Дума решила этот вопрос течение двух недель, - предшествовала очень длительная работа, потому что каждая статья много раз обсуждалась, принималась на различных советах. Я думаю, что вы тоже там принимали участие, Тамара Георгиевна, поэтому в данном случае я ожидаю, что, в связи с разнообразием статей, который могут попасть в эту амнистию, будут сложности именно, временные с прохождением второго чтения в первую очередь, потому что будет масса желающих расширить эти статьи. Но, при этом будет достаточное число квалифицированных юристов, которые будут обстоятельно доказывать, именно, возможность….
Я.РОЗОВА – По-вашему, насколько может затянуться?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я думаю, что, если это придет в октябре-ноябре в Государственную думу, ну, наверное, к середине зимы мы сможем пройти процедуру трех чтений, если, конечно, не будет желания сделать это, как можно быстрее.
Ю.ПИЛИПЕНКО – У меня другое соображение по этому поводу. Конечно, представляется, что, если автором этой законодательной инициативы будет Президент Российской Федерации, то Дума, наверное, сумеет и до 20-летия Конституции принять эту амнистию. Тем более, что примеры достаточно оперативного принятия федеральных законов у нас имеются, не всегда удачные, правда, но с амнистией – это будет другая история. Государство должно быть не только жестоким, но и проявлять милость. И амнистия – это тот самый повод государству проявить милость по отношению к своим гражданам, которые неотвратимое наказание уже понесли.
Я.РОЗОВА – Это был автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ. И нашей гостьей в студии сегодня была Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека и Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Всего доброго!
Правовой аспект: амнистия
Послушать эфир можно здесь
Источник публикации – официальный сайт радиостанции «Эхо Москвы»
Я.РОЗОВА – Меня зовут Яна Розова. Рядом со мной автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ и наша гостья, сегодня это Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека.
Т.МОРЩАКОВА – Добрый день!
Я.РОЗОВА – И Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Здравствуйте!
Я.РОЗОВА – Я напомню, что в этой программе мы обсуждаем события политической, экономической, общественной жизни с правовой точки зрения. Кроме того, это также и экскурс в историю адвокатуры. Тема сегодняшнего эфира: Амнистия. Повод, подготовка проекта амнистии, которую готовит Совет при Президенте по правам человека.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Добрый день, всем в студии, и добрый день, уважаемые слушатели. Амнистия – как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось… Последнее время амнистия стала достаточно заметной темой для публичного и политического пространства в нашей стране. Если я не ошибаюсь, в 2013 году первую попытку инициировать амнистию предпринял бизнес-омбудсмен господин Титов. По его инициативе из мест лишения свободы должны были выйти примерно 100 тысяч человек, осужденных по так называемым экономическим статьям Уголовного Кодекса Российской Федерации.
Однако эту инициативу подхватил Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, существенно ее отредактировав. И, сейчас мы имеем амнистию, по которой примерно 900 человек уже вышли на свободу или около того. Тем не менее, Президент опять счел возможным вернуться к этой теме, и в этой связи хотелось бы узнать мнение наших гостей о том, что такое амнистия, чем она отличается от помилования. Необходимо ли признание вины для того, чтобы к человеку, к осужденному амнистия была применена. Насколько этот институт является уникальным для нашей страны либо он встречается еще и в других правовых системах. Также, по возможности, хотелось бы двумя словами обмолвиться, с моей точки зрения, о самых знаковых амнистиях 20-го века. Это амнистия 1953 года, так называемая «бериевская амнистия», когда на свободу вышло примерно 1 миллион 200 тысяч осужденных. И уже в том же 1953 году, холодным летом 53-го года часть из них пришлось возвращать в места, не столь отдаленные. Также хотелось бы обсудить амнистию 1994 года, которая называлась «политическая и экономическая амнистия», по которой от уголовной ответственности были освобождены члены ГКЧП и участники защиты Белого дома.
Я.РОЗОВА – Может быть, дадим справку, а потом продолжим?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Да.
ДЛЯ СПРАВКИ:
За последние 20 лет в России амнистии проводили 14 раз. 5 раз в связи с событиями на Северном Кавказе, 4 – по случаю юбилейных дат, связанных, в том числе, и с Победой в Великой Отечественной войне. Еще три раза амнистия объявлялась в отношении социально уязвимых групп, и по одному разу экономическая и политическая. При этом, амнистия и помилование – это не одно и то же, так как первая применяется сразу к группе лиц, объединенных по определенному признаку, а помилование касается, как правило, конкретного человека. Одна из причин объявления может быть и переполненность мест в исправительных учреждениях. Сейчас в местах лишения свободы наказание отбывает около 800 тысяч человек.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Уважаемая Тамара Георгиевна, хотелось бы, прежде всего, узнать ваше мнение по поводу заявленных сегодня в передаче вопросов.
Т.МОРЩАКОВА – Это очень важные вопросы. Я думаю, что они важны не только для тех, кто находится в местах лишения свободы, но и для общества в целом. Общество должно понимать, в каком положении находится наша исправительная система, как работают наши правоохранительные органы, что в деятельности этих органов и деятельности исправительной системы на самом деле заставляет нас думать о таких актах, как амнистия и помилование. Причем, думать, не только в моменты подготовки к великим или большим просто праздникам. На самом деле, если вспоминать старые времена и амнистию 1953 года, то здесь можно найти и аналогии, и отличия, потому что 53 год вместе с амнистией пришел к нам после длительных лет очень страшных репрессий. И, естественно, надо было отреагировать на это таким образом, иначе не мог бы был восстановлен правовой мир в обществе, не было бы какого-то понимания того, что произошло в прежние годы. И люди, которые пострадали за годы репрессий, не могли бы вернуться в общество как социально принимаемые.
Причин для проведения амнистий может быть много – не только те случаи, когда бывают политические репрессии, но и, вообще, состояние дел в правоохранительной системе: когда нельзя гарантировать, что она действует эффективно и безошибочно. У общества есть, мне кажется, в настоящее время серьезные сомнения: то, что мы имеем в качестве отбывающих наказание – весь этот массив заключенных – осужден с достаточными основаниями. И такая амнистия - она бывает нужна для самой правоохранительной системы для того, чтобы, образно говоря, начать с чистого листа, и, как-то иначе, может быть, переориентировать свою деятельность.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тамара Георгиевна, а, как часто нужно начинать с чистого листа? Есть ли у амнистии своя собственная политическая, экономическая и социальная целесообразность?
Т.МОРЩАКОВА – Вы знаете, амнистия – это ведь определенный гуманный акт, это акт прощения, и надо думать о том, нравы нашего общества способствуют тому, чтобы мы проявляли формы такого гуманного поведения или нет. Я думаю, что общество на самом деле достаточно жестоко, и такие акты амнистии нужны для того, чтобы все понимали, что происходит в связи с деятельностью исправительной системы. Потому что она не стопроцентно исправляет и даже наоборот, я бы сказала, что она имеет совершенно другую направленность – она калечит и тех, кто отбывает наказание, калечит и общество в целом, потому что к работе этой системы привлечено очень большое число людей, и они не проявляют себя, как современные, цивилизованные люди. Это проблема для общества.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я бы хотел еще добавить – Тамара Георгиевна абсолютно правильно сказала – другое дело, что, если мы говорим о знаменитой амнистии 53- года, я бы не стал относиться к ней, как к некому акту гуманизма. Это был пример абсолютно политической – в негативном смысле этого слова – амнистии, которая преследовала, естественно, совершенно другие задачи; и меньше всего беспокоило в то время руководство страны, какие люди выйдут на свободу и зачем они выйдут, то почему они выйдут – это было самое главное. Поэтому, я в большей степени сейчас, наверное, остановлюсь на экономическом аспекте. Амнистия, в основном, последняя амнистия, о которой говорят – вы, Юрий сказали, что изначально цифра была порядка 100 тысяч, потом была подкорректирована. Но цифры «100 тысяч» на самом деле никогда не было. У нас нет такого количества заключенных по экономическим статьям. Цифра изначально была где-то 12 тысяч. То есть, когда в прессе появилось 100 тысяч – это имелось в виду то, что никоим образом не связано с насильственными преступлениями и каким-то образом, боком имеет отношение к экономике. Поэтому то, что корректировка произошла в виде того, что, действительно, были убраны одиозные статьи экономические, которые не предполагают…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Какие статьи вы считаете одиозными, извините, что перебиваю?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Одиозные статьи – это там, где в любом случае были доказаны факты либо мздоимства, либо взяток, либо умышленных банкротств предприятий. То, что мы говорим о тех экономических статьях, где достаточно сложно сфабриковать дело, а на самом деле понятно, что в наших условиях и с учетом работы нашей правоохранительной системы сфабриковать можно все, но это достаточно, все-таки, прозрачные статьи, которые мало предполагают какие-то умышленные фабрикации. То есть, на самом деле, положа руку на сердце, опять же я возвращаюсь к тому, что сказала Тамара Георгиевна, - мы говорим о некоем гуманном акте. Потому что, если, все-таки, разбирать количество дел, по которым люди попали в тюрьму чисто по экономическим статьям, то, наверное, умышленно посаженных туда по каким-то корпоративным спорам и по остальному, будет процентов 15, а то и меньше.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Но, они есть.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Да. Ну, это во всем мире есть, конечно, не такой процент. Понятно, что в большинство случаев, вообще, сам факт угрозы попадания в тюрьму, он заканчивается уже на этапе следствия и происходит либо какая-то договоренность, либо еще какие-то вопросы решаются. И вот, в этом смысле есть положительные и отрицательные моменты. Положительные, - опять же возвращаясь к экономической составляющей, что это в первый раз за все время существования Российского государства, - когда это дало такой положительный импульс для мирового сообщества. Потому что, притом, что общество злое – я согласен – не очень доброе, и это показывают даже результаты опросов, что даже, когда была объявлена экономическая амнистия, то только около 30% людей ее приняли, потому что отношение к бизнесу и предпринимательству в России, конечно, на уровне…
Ю.ПИЛИПЕНКО – К сожалению, достаточно негативное.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Негативное, да. Но, при всем при этом, государство дало такой импульс, что, в общем, сейчас отношение к предпринимательству, как бы, меняется в положительную сторону.
Я.РОЗОВА - Я бы, вы знаете, все-таки, хотела бы вернуться, как дилетант. Мне интересно, как проходят процедуры тех, кто подпадает под амнистию?
Ю.ПИЛИПЕНКО – Насколько этот институт является уникальным для России, либо он еще встречается где-то в мире?
Т.МОРЩАКОВА – Конечно, этот институт, совершенно не уникальный, как и большинство правовых институтов, с которыми работает наше право. Они существуют и в других развитых правовых системах. Я могла сказать, например, о Германии, где существует даже такая отрасль права, которая называется правом помилования. На самом деле, под этим наименованием объединяются все правовые основы, как применения помилования к отдельному человеку, который привлекается к уголовной ответственности или был привлечен, так и такие акты, как акт амнистии, как акты общего прощения - все равно они относятся к этой области. Акты общего прощения всегда требуют законодательных решений. Признается, что акты общего прощения в ином исполнении не могут иметь место, потому что это противоречило бы уважению к судебному решению, законной силе судебного решения, которое может быть прекращено в отношении каких-то категорий лиц только на основе волеизъявления законодателя.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тамара Георгиевна, а как соотносится признание вины и применение амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Никогда признание вины не соотносится ни с амнистией, ни с помилованием. Помилование просто невозможно - и этим оно уже, не только потому, что оно относится к конкретному лицу, чем амнистия - помилование невозможно – так считается по иностранному праву – в отношении лиц, которые еще не осуждены приговором суда.
Ю.ПИЛИПЕНКО – На какой стадии уголовного преследования амнистия может быть применена? Этот вопрос последнее время является очень актуальным.
Я.РОЗОВА – Да, извините, и от чего, вообще освобождает акт амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Это зависит, повторяю, от решения законодателя. В принципе, акт амнистии должен освобождать от всех отрицательных правовых последствий осуждения. Но, я вам должна сказать, что амнистия в зарубежном праве существует применительно не только к области уголовной ответственности. Есть амнистия в области дисциплинарной ответственности, административной ответственности, даже ответственности той, которую мы называем этической, нравственной по профессиональным кодексам. Но, в отношении уголовной ответственности акты амнистии могу освобождать от любых правовых последствий, которые связаны с решением суда.
Я.РОЗОВА – То есть, они снимают, вообще, с осужденных…
Т.МОРЩАКОВА – Это вовсе не обязательно, потому что могут быть устранены не все последствия осуждения, а только некоторые из них, и большинство амнистий именно так и формулируются.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Вы знаете, я немного не юридическим языком выражусь, но я, например, не очень согласен с теми обременениями, которые накладывает сегодняшняя экономическая амнистия – та, которая планируется к 20-летию Конституции. Во-первых, сегодняшнее обременение в виде возмещения ущерба – это тормозит во многом выход людей на свободу. Почему? Потому что есть объективные предпосылки. Человек, попавший в тюрьму за экономические преступления – он либо не имеет, вообще, денег и он не в состоянии выйти….
Ю.ПИЛИПЕНКО – Лишился всех своих активов.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Либо он их не хотел отдавать, и именно из-за этого он пошел в тюрьму. Поэтому сейчас это обременение – оно процентов 80 людей оставляет в тюрьмах. И, это не совсем, с точки зрения юридической практики, правомерно. Что касается предстоящей амнистии, то, поскольку она должна распространяться на большую часть людей, которые попали туда по каким-то статьям, не связанным с какой-то политической деятельностью, может быть, не совсем правомерной, и для них обременением будет признание своей вины – это тоже не совсем правильно. Поэтому многие люди будут вынуждены поступиться какими-то своими принципами, при этом будет закрыто уголовное дело, либо они пойдут уже по этапу.
Т.МОРЩАКОВА – Можно я сейчас скажу в поддержку того, что сейчас здесь прозвучало. Непризнание вины, невозмещение ущерба – не относятся к таким принципиально допустимым условиям амнистирования, которые в мире признаются. Наоборот, это совершенно исключается, как условие. Так же, как при проведении амнистии – на самом деле, там много принципов – исключается такое условие, что законодательный орган, принимая акт об амнистии, имеет в виду, что он будет относиться и к представителям самого этого законодательного органа - это учитывается тоже, как невозможное. Есть целый ряд – наработка такая – принципов амнистии, который делает ее актом непроизвола – это очень важно.
Я.РОЗОВА – Прервемся на новости и потом продолжим.
НОВОСТИ.
Я.РОЗОВА – Напомню, в студии «Эха» автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, и наша гостья, сегодня это Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека и Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Тема сегодняшнего эфира: Амнистия.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Я бы хотел сказать, что амнистия всегда очень сложный политический и практический процесс. Объясню на примере амнистии 1994 года. В то время я был защитником одного из участников ГКЧП, а именно, председателя КГБ Владимира Александровича Крючкова. Они уже были тогда на свободе, но находились под судебным разбирательством, и я помню эту процедуру согласования, по всей видимости, неоткрытого – согласятся ли члены ГКЧП на амнистию или нет. По всей видимости, они дали знать в таком, неформальном порядке, что они готовы будут принять амнистию. Единственный человек – генерал Варенников отказался от амнистии, и в результате он получил оправдательный приговор, спустя несколько лет. Но, я на сегодняшний день абсолютно уверен, что, если бы все члены ГКЧП проявили солидарность с генералом Варенниковым и отказались бы от амнистии, я не уверен, распространялась ли бы она на них? И, в этой связи, я хотел бы задать вопрос: насколько современные, актуальные уголовные дела могут влиять на принятие того или иного формата по амнистии?
Т.МОРЩАКОВА – Знаете, это вопрос в устах юриста, но он, на самом деле, не юридический.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Согласен, не спорю.
Т.МОРЩАКОВА – Мне очень не хочется обсуждать этот аспект. Я исхожу просто из принципиальных соображений - мы говорим о должном, а не о сущем, – и принципиальные эти положения заключаются в том, что такие моменты не должны влиять. Если мы говорим о конкретном предложении президента разработать инициативно – Совет предлагал тоже – проект амнистии, то парадигма этого проекта определена так, как она может быть определена, исходя, именно, из нормативного содержания, из нормативной сути тех деяний, за которые государство готово амнистировать тех, кто отбывает наказание или тех, кто еще до суда не дошел.
Я.РОЗОВА – А сколько примерно человек может попасть?
Т.МОРЩАКОВА – Этого я не могу сказать, пока нет проекта амнистии, пока не просчитаны отдельные составы преступления. Речь идет о том, чтобы освобождению подлежали те, кто не совершил тяжких насильственных преступлений. Это очень общий пока абрис, его, конечно, нужно серьезно уточнять, но, допускать влияния таких моментов, о которых вы говорите, это значит, допускать определенный произвол, потому что амнистия отличается от помилования. Помилование может быть не применено лицом полномочным на реализацию такого акта милосердия к кому угодно без объяснения причин. Хотя, конечно, надо признать, что внешне это может выглядеть не очень красиво, но не очень последовательно. Но, амнистия применяется ко всем без исключения подпадающим под те нормы, которые сформулированы постановлением об амнистии.
Я.РОЗОВА – Законами.
Т.МОРЩАКОВА – Или в законе, потому что постановление равно – тире – закон. И так везде, во всех странах.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Тем не менее, и нас и радиослушателей интересует не только должное, но и сущее. Я хотел бы сослаться еще на один исторический пример. Ровно сто лет тому назад в России была принята политическая амнистия в связи с 300-летием дома Романовых. Кстати, мы и этот юбилей можем использовать для грядущей амнистии. И там была очень интересная оговорка: в Россию разрешили возвращаться политическим эмигрантам, которые уехали до 1890 года. Я догадываюсь - таким образом, отсекали кого-то неугодного. Поэтому, Виктор, я бы хотел узнать ваше мнение о сущем. Насколько интересным, разнообразным или каким-то особенным может быть формат грядущей амнистии?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, опять же, я не совсем согласен с тем, что амнистия должна – извините за такое слово – распространятся поголовно на всех тех, кто совершил ненасильственные преступления. Потому что огромное количество людей, совершивших ненасильственные действия даже далекие от каких-то экономических статей, это преступления, по которым амнистировать априори нельзя. Поэтому, опять же, из этих 100 с лишним тысяч, о которых говорят, я думаю, что эта цифра может быть – если мы будем по половым признакам определять: женщины, дети – эта цифра может раз в 10 уменьшится. И, в любом случае, не хотелось бы, чтобы эта амнистия перешла в плоскость освобождения исключительно по каким-то политическим мотивам. Я уже читаю очень много материалов о том, какие предложения исходят, в том числе от депутатов, потому что вещь сильно в будущем распиарена, и, конечно, всем хочется принять в этом участие.
Ю.ПИЛИПЕНКО – Извините, перебиваю, но речь идет о «Пусси Райот», речь идет об «узниках Болотной площади», как их называют; речь идет об осужденных по делу ЮКОСа.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Это потому что «звучащие» дела, но, если мы говорим о самом формате ненасильственных преступлений, то, конечно, они туда попадают. Это же вопрос не помилования – это вопрос конкретных статей Уголовного кодекса, к которым будет применяться амнистия или нет. А вопрос, который сейчас мало звучит – я, кстати, господину [неразборчиво] говорю уже неоднократно: если мы будем продолжать тематику экономических амнистий, то у нас есть очень важный аспект, о котором мы забываем; огромное количество капитала, который вывезен сейчас из России, который не работает в России. Потому что очень жесткие на западе законы. Неважно, какой капитал, но я говорил с огромным количеством людей, которые хотят вернуть деньги. Они говорят: «Мы сегодня вернем, а завтра и послезавтра мы будем ждать уже в местах лишения свободы следующей экономической амнистии». Поэтому, если возвращаться к тематике не только той, о которой говорит президент, 20-летию Конституции, а возвращаться к тому, что, наверное, есть смысл проводить амнистию капитала, - то мы получим серьезный экономический эффект от возращенных сюда денег.
Я.РОЗОВА – Но ведь, одно другому не мешает.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, понятно, просто, мне кажется, на коротком промежутке исторического времени увлекаться кучей амнистий, наверное, тоже не надо. То есть, все должно иметь какой-то эффект.
Ю.ПИЛИПЕНКО – В нашей стране амнистий не было давно до 2013 года
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Ну, вот, сейчас у нас получается три, может быть, если все это дело проведем важно жизнь.
Я.РОЗОВА – Скажите, какие слова вы, Тамара Георгиевна, нашли бы для президента, чтобы убедить его провести амнистию в отношении каких-то лиц, которым он, может быть, не симпатизирует, или принял для себя какое-то решение…?
Т.МОРЩАКОВА – Я считаю, что эти слова не надо специально для президента находить. Он – юрист, и он прекрасно понимает, что амнистия отличается от актов помилования. Если он поддерживает такое предложение, такую инициативу – провести амнистию в отношении совершивших ненасильственные преступления, это значит, что он понимает, что это не может быть выборочным в отношении того круга деяний, которые будут включены в этот закон, как подлежащие…
Я.РОЗОВА – А, если, все-таки, будут ...
Т.МОРЩАКОВА – А вот, это не предмет закона…
Ю.ПИЛИПЕНКО – Политическое усмотрение, по всей видимости.
Т.МОРЩАКОВА – Это политическое усмотрение. Закон – он должен сформулировать общее правило. Если будет плюс к этому закону существовать политическое усмотрение, то это другой аспект деятельности, и он будет оцениваться отдельно. Он не подлежит оценке в общем анализе проведенного акта амнистии или планируемого акта амнистии. Это будет отклонение от нормы. Отклонение от нормы – это, простите меня, всегда произвол.
Я.РОЗОВА – Когда вы планируете отдать проект амнистии президенту?
Т.МОРЩАКОВА – Поручение должно быть исполнено – до 15 октября. Совет дисциплинированно себя будет вести. Я думаю, что он справится с этой задачей.
Я.РОЗОВА – Сколько времени по закону нужно президенту, чтобы рассмотреть?
Т.МОРЩАКОВА – Президенту, вообще, не нужно никакого времени ни по какому закону, чтобы рассмотреть. Единственное полномочие президента при принятии акта амнистии, заключается в том, что он, как субъект законодательной инициативы может обратиться в законодательный орган – парламент страны с предложением это рассмотреть и провести.
Я.РОЗОВА – И дальше уже на усмотрение, опять же, Госдумы?
Т.МОРЩАКОВА – Госдума в обычном порядке, в трех чтениях должна принимать акт амнистии. У нас, кстати, есть очень неплохой пример проведения амнистии уже по нынешней Конституции, амнистии 2000- года, в связи с Победой в Великой Отечественной войне, которая претендует на одну из наиболее полных амнистий.
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я добавлю, что тому скоростному режиму, по которому была принята эта амнистия, - потому что Дума решила этот вопрос течение двух недель, - предшествовала очень длительная работа, потому что каждая статья много раз обсуждалась, принималась на различных советах. Я думаю, что вы тоже там принимали участие, Тамара Георгиевна, поэтому в данном случае я ожидаю, что, в связи с разнообразием статей, который могут попасть в эту амнистию, будут сложности именно, временные с прохождением второго чтения в первую очередь, потому что будет масса желающих расширить эти статьи. Но, при этом будет достаточное число квалифицированных юристов, которые будут обстоятельно доказывать, именно, возможность….
Я.РОЗОВА – По-вашему, насколько может затянуться?
В.ЗВАГЕЛЬСКИЙ – Я думаю, что, если это придет в октябре-ноябре в Государственную думу, ну, наверное, к середине зимы мы сможем пройти процедуру трех чтений, если, конечно, не будет желания сделать это, как можно быстрее.
Ю.ПИЛИПЕНКО – У меня другое соображение по этому поводу. Конечно, представляется, что, если автором этой законодательной инициативы будет Президент Российской Федерации, то Дума, наверное, сумеет и до 20-летия Конституции принять эту амнистию. Тем более, что примеры достаточно оперативного принятия федеральных законов у нас имеются, не всегда удачные, правда, но с амнистией – это будет другая история. Государство должно быть не только жестоким, но и проявлять милость. И амнистия – это тот самый повод государству проявить милость по отношению к своим гражданам, которые неотвратимое наказание уже понесли.
Я.РОЗОВА – Это был автор программы «Правовой аспект» Юрий Пилипенко - управляющий партнер юридической фирмы "ЮСТ", вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ. И нашей гостьей в студии сегодня была Тамара Морщакова - экс-судья в Конституционном Суде и член президиума президентского совета по правам человека и Виктор Звагельский – заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству. Всего доброго!
Новости в рамках отрасли
Рейтинги и партнёры
